Наемник

Ванек лежал под стенкой в обнимку с РПГ, рядом в матерчатом мешке валялись три выстрела с прикрученными вышибными трубками.

— Ванек! Ванек! Керчь! — громко позвал я, дергая парня за штанину. — Ты жив?! Жив?

Внешних ранений на нем не прибавилось, только повязка на плече почернела от проступившей крови. Может, контузило или внутричерепная травма?

— Все нормально! Я в порядке! — пробубнел Ванек. — Мама, а можно я сегодня в школу не пойду? У нас первая физра!

— Охренеть? — поразился я, услышанному. — Какая мама? Я твой папа! А ну ставай и бегом в школу!

— Бать, ну, не гони! Я не хочу в школу! — продолжал бредить парень.

— Ладно, хрен с тобой, прогульщик хренов, — выругался я.

Оставив лежать Ваню в блиндаже, я вывернул его подсумки, сложив магазины, гранаты подаренный мной револьвер, в сумку к гранатометным выстрелам, и закинув за спину РПГ пополз наружу. У входа немного повозился, расчищая себе путь, так в блиндаж будет поступать больше свежего воздуха, глядишь и Ванек в себя придет быстрее.

Чёрт его знает, может надо было оказать ему какую-нибудь медицинскую помощь, но что делать в подобных случаях, я не знал. Если открытая рана, то наложил тугую повязку или жгут, остановив кровь. Если перелом, то зафиксировать конечность. А что делать в случае с контузиями, я не знал. Может надо было водки дать? Хотя, нет, вряд ли…

— Серый, ты как, держишься? — спросил я у пулеметчика, подползая к нему.

— Нормалек! Нашел Ваньку?

— Нашел, в блиндаже его накрыло, похоже контузия. Внешне цел, но бредит! Умеешь с граником общаться?

Серега в ответ утвердительно кивнул.

— Отлично. Тогда владей, а я пока сползаю, посмотрю, где там Гарик запропастился.

Вначале я нашел свой автомат и вставил полный магазин, передернув затвор, выстрелил одиночным в воздух. Автомат бодро тявкнул, отправив пулю в небо. Все-таки отличная вещь АК. Грязи и пыли не боится. Засран по самое не балуй, а все равно стреляет.

Наши противники пока молчали, видимо собирались с силами, соображая, как нас взять половчее. А хули тут думать, у нас три выстрела РПГ, одна коробка к ручнику и четыре магазина к моему АКСу, а ну еще пара гранат. Вот и весь арсенал. Его хватит минут на пять интенсивного боя. Но скорее всего наши враги об этом не знают.

Все-таки знатно мы их пощипали. У подножия холма и на его склоне лежало не меньше двадцати тел. На обочине дороги, огромным костром полыхал пикап, длинный черный столб дыма поднимался высоко в небо, а воздух наполнялся запахом горелой плоти. Несколько скрюченных в огне человеческих фигур валялись рядом с горящей машиной.

Вчерашнее утро, началось точно так же: стрельба и запах горелой плоти. Прям, дежавю, какое-то: рассвет и вонь горелой человечины!

Внизу, в селе, шла вялая перестрелка: короткие очереди сменялись одиночными выстрелами, несколько раз глухо рявкнул крупнокалиберный пулемет. Пару домов на восточной окраине села горели и похоже именно там происходили основные боевые действия. Про нас похоже забыли, подмога так и не пришла. Я вытащил сигнальный пистолет, и выстрелил ракетой в небо. Может, хоть сейчас поймут, что нам нужна подмога.

Потом перебрался через бруствер окопа и пополз вниз по склону, туда, где стоял расхристанный пикап, а недалеко от него лежало тело в синем спортивном костюме.

Исмаил был жив, ему прилетело по касательной в грудь, спас автомат и магазины, смягчили удар, но похоже сломало ребра. На груди чернел здоровенный синяк, и было пару глубоких царапин. Я помог пареньку встать и держа его под руку потащил наверх. Надо будет сейчас его уложить в блиндаж и вернуться к расстрелянному пикапу, на трупах можно было всласть помародерить. Тут тебе и автоматы с нетронутым БК и крупнокалиберный пулемет Браунинг М2 и черт знает еще чего, таскать не перетаскать.

Последние метры к вершине дались совсем тяжело, вроде и пройти всего метров сорок, а как будто пару километров пробежал с мешком цемента на загривке. Под конец, я буквально тащил Исмаила волоком. Уложил паренька рядом с Ваньком, который по-прежнему бредил, рассказывая, воображаемой маме, почему он не хочет идти в школу и за что его дразнят задротом и ботаном.

Снял с Гарика целые магазины и единственную гранату, потом перевязал о обработал его раны. Поплелся к Сереге. Устал, как раб на галерах!

— Гарик жив, но ранен, лежит вместе с Ваньком в блиндаже. Там у подножия холма, где дорога изгибается и уходи вниз к поселку стоит расстрелянный пикап, ты сгоняй туда, притащи автоматы и патроны. А то у меня что-то сил нет, пока турчонка дотащил, чуть не кончился. Я с него магазины снял, но фигли от них толку если они к «эМкам», — показал я взятые с Гарика магазины.

Парень понятливо кивнул и заботливо накрыв пулемет своей курткой полез по траншее на выход. Я осмотрел поле боя. Эх, все-таки, хорошо мы тут отличились! Правда, здесь не столько наши заслуги, сколько везение и отличная позиция, будь мы не возвышенности и не зарывшись в землю, хрена бы столько продержались, давно бы нас турки смяли.