Наемник

Большой бревенчатый дом пятистенок, поставленный на высокий бетонный цоколь, к нему примыкает веранда, большой сарай, гараж и баня. Дальше два дома поменьше и поставленные друг на друга четыре блок-контейнера. Немного поодаль, за пределами хозяйского двора еще два блок-контенера, большой навес, под которым стоят машины и трактора. Метрах в ста, длинный коровник, три коробки овчарни, конюшня и два ангара, собранные из профнастила. Вот, собственно говоря, и весь хутор Степаныча. Между жилыми постройками и коровниками большая площадка, где обычно бросали свои машины, приезжавшие к Степанычу рыбаки. Сейчас на этой площадке кто-то растянул резиновые шланги для полива, облил их бензином и поджег. Пламя стихло, и резина шлангов едва тлела, источая вверх зловонный, вонючий, черный дым. Шланги были разложены по окружности диметром около десяти метров. Получилось здоровенное выжженное кольцо, хорошо заметное с большой высоты.

Ну и на хрена это сделали? — подумал я, оглядывая хутор в оптику бинокля. Как будто сигнал для посадки вертолета готовят, не хватает только буквы «Н» в середине круга.

Может раненного решили вывести на вертолете? А как его вызвали? По рации? Вполне возможно! Привели в чувство подранка, он оклемался и дал координаты, по которым можно вызвать подмогу, наверное, не за «спасибо», а за какой-нибудь хороший барыш. Вроде все логично…

Хотя, постойте, а зачем шланги жечь? Шланги были новые, в катушках, мы их сами Степанычу и привезли. Опять же, а почему скотина до сих пор в коровниках и судя по тому, как дерет глотки, то не кормлена и не доена.

Я сменил позиции, отойдя немного в сторону, и вновь оглядел хутор и хозяйственные постройки. Двор охраняли три пса, здоровенные алабаи: Машка, Феник и Барон. У собак был отдельный вольер, обнесенный сеткой рабицей. Псы были мертвы, они лежали вповалку по середине вольера, грязно-белая шерсть, почернела от засохшей крови. А вот это уже странно! Даже если предположить, что собаки одним махом заразились бешенством, стали опасны для окружающий и Степаныч решил их застрелить, то трупы бы, сразу же убрали бы, чтобы не травмировать внуков. Своих двух внуков девочку Машу пяти лет и мальчика Сережку, Степаныч любил больше всего на свете и баловал при каждом удобном случае. Предположить, что Степаныч убьет своих псов, я еще мог, но подумать, что он не уберет трупы, подальше от любопытных глаз, я бы никак не мог.

Что же здесь происходит?!

Идти к дому с карабином наперевес глупо, если в доме засада, то меня враз срисуют. Надо наблюдать и ждать!

Долго ждать не пришлось, входная дверь распахнулась и наружу вышел мужчина с «калашом» в руках. Из одежды на нем были джинсы, кроссовки и легкая куртка на голове тело, под курткой угадывались бинты перевязки. Тот самый подранок, которого вчера утром притащили Сеня и Артем.

Оклемался?

А почему с оружием в руках?

В то короткое мгновение, пока входная дверь была открыта, я успел заметить лежавшее на полу тело. Только не все тело целиком, а ступни ног. На одной ступне был тапочек с легкомысленным розовым пушком на носке, вторая была босая, но татуировку на щиколотке, в форме розы, я успел разглядеть, а может, и не успел, а предположил, что она там. Такая же была у Зины на правой щиколотке, и тапочки у неё были с розовым пушком на носке.

Мужик постоял пару секунд на крылечке, несколько раз тревожно зыркнул по сторонам, а потом медленно, тяжело хромая побрел к выжженному кругу. Я убрал бинокль в подсумок и перехватил карабин, вскидывая его к плечу. На СКСе был установлен коллиматорный прицел, красная точка марки легла на корпус мужика. В этот момент, подранок неожиданно остановился, вздрогнул всем телом и неуклюже плюхнулся на землю, пытаясь уйти из зоны обстрела.

Бах! Бах! Бах! — СКС выстрелил три раза, первые две пули ушли мимо, но вот третья, попала в плечо мужику, он вскрикнул, выронил автомат и откатился в противоположную сторону, но, тут же, перекатился обратно, чтобы вновь схватиться за оружие.

Бах! Бах! — приклад карабина толкнул в плечо, пули легли туда, куда указывала красная точка прицела — в голову подранка.

Из дома никто не выбежал, не пришел мужику на помощь. Может он действовал в одиночку? Вполне возможно!

Сменив обойму в карабине на полную, я, опасливо озираясь по сторонам, побежал к дому. Рванул ручку входной двери на себя и тут же влетел внутрь, уходя с открытого квадрата дверного проема. Через распростертое на полу женское тело перескочил прыжком и юркнул в кухню. Посреди просторной комнаты, обмотанный скотчем, сидел на стуле окровавленный Степаныч. Я тут же бросился к нему и освободил рот.

— В доме есть чужие?

— Нет. Он был один, — едва шевеля разбитыми губами прошептал фермер. — Всех убил гаденыш, даже детей не пожалел. Сука!

— Как?! — только и смог, что прошептать я, плюхаясь на стул.

Ноги враз стали ватными, а в голове раздался колокольный звон.

— А, Маша с Сережей?