Наемник

Надо понять, что это за яд. Что может отравить, не только будучи съеденным, но и во время дыхания? Эрик мысленно перебрал признаки.

Клещевина! Проклятущая клещевина!

И, если так, омертвение будет возвращаться снова и снова. Профессор в университете показывал им нищего, который, желая, чтобы язвы выглядели натурально, сунул в разрез под кожу боб-семечко клещевины. Что ж, язва выглядела очень естественно и два года спустя, никак не желая заживать. И плетения помогли не сразу.

Может, хоть с Ингрид все обойдется?

Мимо прорысил Стиг, подошел Хаук, тяжело опираясь на Вигге и Бруни.

— Что с ней? — спросил он, глядя на все еще бесчувственную жену.

— То же самое, что и с тобой, — буркнул Эрик. — Сядь. Сейчас тобой займусь.

— Пока все, — Ингрид откинулась чуть назад. — Я могу помочь Хауку, если ты обессилел.

— Что с моей женой? — повторил благородный.

Эрик молча посмотрел на него, на Вигге и оруженосца.

— Займитесь делом, — велел Хаук. — Вигге, иди, распоряжайся… — Последние слова потонули в кашле.

Ну вот, все сначала. И уши у Хаука уже синие. Губы, наверное, тоже, хотя в бороде особо не видно. Эрик отогнал дурацкую мысль попросить благородного показать язык. Что нового он там намеревался увидеть? Убедится, что не только мочки ушей посинели? Так достаточно на ногти взглянуть…

— Что происходит? — повторил Хаук, пытаясь отдышаться.

— Я могу плести, — повторила Ингрид.

— Хорошо, только не до полного истощения, — неохотно согласился Эрик. — Скажешь, когда обессилеешь.

— Ты скажешь мне, что это, или нет! — попытался рыкнуть Хаук. Рык не вышел, трудно рычать, когда не хватает дыхания, а горло перехватывает кашель.

— Кто-то отравил тебя с Аделой этой ночью.

— Фолки, сукин сын! — Хаук сплюнул. — Нагадил-таки напоследок!

Эрик не стал ни соглашаться, ни спорить. Фолки, конечно, болван, но…

А если он ошибается? Вдруг дело не в жаровне? Может, это какая-нибудь зараза, привезенная ими с родных мест, которая тихо зрела недели, а то и месяцы, прежде чем дать о себе знать, как бывает, например, с чахоткой. Скажем, Хаук привез ее из приграничья. Могло же быть так, что Эрик не слышал о какой-нибудь редкой заразе?

Нет, вряд ли это зараза. Признаки появились почти одновременно. И развиваются одинаково стремительно.

— Пока все, — Ингрид откинулась на пятки. Глубоко вздохнула. Кашлянула, потирая грудь.

Никакая это не зараза. И ничего не обойдется.

Глава 22

Ингрид дернулась, потерла висок. Сорвавшееся плетение отдалось в голове болью, не иначе. Снова потянулась к нитям и опять не удержала. Подняла на Эрика растерянный взгляд и прошептала виновато:

— Больше не могу. Странно.

Да ничего странного. Эрик пригляделся к ней внимательней. Нет, все не так плохо. Очень похоже на ожог верхних дыхательных путей, немного бронхи пострадали, но сама ткань легких пока не задета. Пока?

— Погоди немного.

Залечил то, что мог. Ингрид, полуприкрыв глаза, следила за его плетениями. Снова потерла грудь, кашлянув. Может, обойдется. Может, она провела в шатре не так много времени, как Адела. Да и есть надежда, что посвящение чистильщиков ее защитит — позволяло же оно какое-то время переносить раны, от которых пустой и даже одаренный умер бы на месте!

Может, может, может… Эрик взмолился бы Творцу, если бы у него оставалось на это время.

— Если вдруг станет хуже, говори.

Она кивнула. Едва заметно поморщилась — Эрик заметил, как девушка упрямо продолжает плести, но ее плетения рассыпаются снова и снова. Ингрид прикусила губу. В который раз попыталась снова — безрезультатно.

— Не трать силы, — посоветовал Эрик.

У него самого их почти не осталось.

— Она тоже? — догадался Хаук. Он сидел, подавшись вперед и опираясь руками о землю. Дышал тяжело и часто, со свистом и клекотом.

Эрик кивнул, повернулся к Аделе и мысленно застонал. Да что же это такое? Снова омертвение. Он не знал, за что хвататься, точно воду в решете тащить, как дыры ни затыкай — все равно льется. Вытер лицо рукавом — сил сжигать кровь уже не было. Закашлялся, еще и еще.

— Тебя с нами не было, — выдохнул Хаук, прищурился с подозрением. — Откуда кашель?

— Это не оттого, — Эрик сплюнул кровь. — Просто так совпало. Когда силы плести почти заканчиваются, идет носом кровь. Если упорствовать — горлом.

Вроде подлатать Аделу удалось — только надолго ли мнимое улучшение? Целая минута прошла, а хуже ей не делается. Приводить ли ее в чувство? Нет, незачем тратить на это силы. Пусть сама очнется. Если очнется… Нет, не если, а когда. Надо только подправить еще. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть… Он снова закашлялся.

— Ты уверен? — спросила Ингрид.

Эрик кивнул.

— Немного. Вытяну.

Теперь Хаук. По его кашлю и так было понятно, что ничего хорошего. А если глянуть плетением, станет окончательно ясно, что и у него новые очаги появились. Опять. Эрик не стал сдерживать ругань, слизнул каплю крови, защекотавшую губу.

Немного подправить, вот так. Многое он и не сможет. Рот снова наполнился кровью, закружилась голова, а перед глазами заплясали разноцветные мушки.

А что он будет делать, когда у всех троих сосуды перестанут удерживать кровь?