Наемник

С ужасом Найл понял, что оружие приведено в полную боевую готовность. Стоит теперь только дернуть спусковую скобу, как «веселый дракон» вздрогнет, плюнет пламенем и тогда… тогда не будет больше ничего! Не будет ни Белой башни, ни его родного дома, ни солнца, ни слякоти, и усталая мать никогда не положит ему морщинистую руку на голову… Никто не поможет ему спасти свой мир, если сейчас свершится убийство!

Но седовласый Стииг сидел в кресле неподвижно, словно ничего не происходило вокруг. Он даже не думал укрываться от угрожавшей опасности и спокойно доедал свое любимое яблоко.

Сердце гулко загрохотало в висках. Найл услышал эту оглушительную пульсацию и из полумрака бросился наперерез толстяку, вскинувшему оружие.

В этот момент он забыл про себя. Найл знал, что единственная его цель – защитить профессора, повалить на пол и укрыть собственным телом, – вакуумный костюм все-таки защищал значительно надежнее шелкового халата.

Но прежде его появление заметили налетчики.

– Стой на месте! Урою! – завопил Каннибал, направив на него ствол бластера. – Не двигайся, шваль!

Найл ринулся вперед изо всех сил, не обращая внимания на крики. Тело его уже распласталось в воздухе, готовое прикрыть ученого, но краем глаза он еще успел заметить, как с той стороны, где стоял огромный негр, сверкнула беззвучная голубая вспышка.

Разряд бластера попал в точно живот, и рот сразу наполнился болезненным привкусом, почему-то напоминающим густой раствор морской соли. Действительно, «космическая туника» надежно защитила, и смертельный заряд не отправил его к праотцам, но все равно, это было довольно ощутимо. Жаркий стержень, словно пронзивший от солнечного сплетения до позвоночника, мгновенно согнул его пополам и отбросил в сторону на несколько метров.

Толстяк с торжествующим воплем сделал шаг вперед и нажал спусковой крючок. Сжатое топливо под давлением вырвалось из короткого, расширяющегося ствола огнемета, пятиметровым полыхающим жалом вонзившись прямо в грудь Торвальда Стиига.

От отчаяния поваленный на пол Найл хрипло вскрикнул и бессильно всплеснул немеющей рукой. На него налетел безотчетный испуг, панический озноб. Как будто забытый, давно преодоленный страх сковал в тиски и парализовал волю.

Тугая струя, с хищным шипением вылетевшая из раскаленной добела пасти «веселого дракона», означала для Торвальда Стиига мгновенную смерть. Она должна была прожечь сквозную дыру диаметром с бутылочное горлышко, причем не только в его сердце, но и в кресле, на которое он опирался спиной.

Между тем, ничего не произошло…

Узкий язык пламени пронзил хозяина дома, но ткань халата только слегка вздрогнула, пошла рябью и восстановилась в прежнем виде. Точно камень упал в гладь горного озера, на мгновение всколыхнул поверхность, а потом стоячая вода снова сомкнулась, словно ничего и не было.

Толстяк в кожаном берете, не веря своим глазам, выпустил два длинных разряда.

Он крест-накрест перечеркнул раскаленными струями сидящую фигуру, всколыхнув узким пламенем не только шелковый халат, но и кресло; только так и не смог причинить никакого вреда. Не пострадал даже огрызок, зажатый в профессорской руке.

– Сдохни, урод! Встречай свою смерть! – взревел Каннибал и ринулся к камину с громогласным боевым кличем.

Если бы тяжелая рукоятка, зажатая в руке огромного негра, опустилась на седой затылок ученого, то одним ударом расколола бы череп гения, как спелый арбуз. С жутким воплем вожак банды замахнулся, рубанул сверху увесистым бластером, как дубиной, и сам чуть не грохнулся на пол, едва удержавшись на ногах. Он пролетел сквозь человека на кресле, словно сквозь туман, не обнаружив никакого препятствия.

Погас свет и Торвальд Стииг пропал…

Вздох облегчения вырвался из глубины души Найла, когда он понял, что гениальный ученый даже и не появлялся в противоположном углу зала. Не было там ни его фигуры, ни кресла с полукруглой спинкой, ни румяного яблока. Толстяк пытался спалить пустой воздух, целясь в голографический образ, а Каннибал с разбега пытался раскроить четырехмерное изображение седовласой головы.

Сзади раздался громкий скрипучий смех. На этот раз хозяин дома появился на огромном экране, вспыхнувшем высоко на стене. Он по-прежнему сидел на кресле в вишневом халате и, судя по всему, собирался приняться за новое яблоко.

Найл никак не мог отойти после разряда бластера, выпущенного в живот и судорожно нащупывал пальцами ментальный рефлектор, чтобы быстро восстановить силы. Все плыло перед глазами, но можно было поклясться, что всего секунду назад на месте экрана темнела шикарная полированная панель.

Внимательно присмотревшись, он понял, что вдоль зала на двухметровой высоте тянулись встроенные гигантские мониторы.

Все они работали, только когда не использовались, то имитировали фактуру деревянных стен и поэтому не бросались в глаза, буквально сливаясь с обшивкой.