Наемник

– Ни Боб, ни Хью такими качествами не обладали, - произнес коммодор, задумчиво разглядывая тлеющий кончик сигары. - Оба с большими амбициями, но слишком слабые и опасные, каждый в своем роде, ибо они претендовали на первую роль… И потому - мир их праху! Ты - иное дело. Ты - солдат, привыкший к жестокости, знающий цену крови. Ты доказал свое право на трон! - Он вскинул взгляд на Каргина. - Мы долго тебя искали, сынок, и не жалеем о потраченных усилиях. Ты, похоже, пришелся ко двору. Ты - Халлоран, и ты справишься! Ты будешь стоять во главе могущественной империи, сынок! Не сейчас, со временем… Но и сегодня ты кое-что получишь. - Коммодор потянулся к синему конверту.

– Сегодня - Европа, завтра - мир, - пробормотал Каргин. - Ну, ладно, Паркер с Арадой не годились в фюреры, и им снесли башку… А Тэрумото тут при чем? Тоже провинился?

Мэлори покачал головой.

– Нет. Способный парень, перспективный, преданный… Я сожалею, что его убили. Лет через двадцать мог бы претендовать на мое место, и тандем бы у вас получился неплохой… Ну, factum est factum, как говорили в Риме! Что сделано, то сделано.

– В Москве говорили точней, - произнес Халлоран, пошевелившись в кресле. - Точнее и жестче. Сейчас я припомню… - Он прикрыл глаза и с заметным акцентом произнес по-русски: - Льес рубьят, шепки летьят… - Потом, кивнув с довольным видом, распорядился: - Пора заканчивать, Шон. Я устал, и у тебя дела - там, в кратере… Пусть твои люди зальют напалмом лес и выжгут до корней, если необходимо. Ни-кто не дол-жен ос-тать-ся в жи-вых… Ни-кто! - Каждый слог сопровождался ударом сухой ладони по подлокотнику.

"Не напасешься напалма, дедуля", - злорадно подумал Каргин, взглянул на часы и прислушался. Но на эспланаде царила тишина, и часовой по-прежнему торчал у лестницы.

– Все будет сделано, Патрик. - Мэлори придвинул к себе конверты, взял желтый, набитый не очень туго, и продемонстрировал Каргину. - Что ж, приступим к делам… Здесь - завещание твоего деда, подписанное и заверенное пару месяцев назад, сразу же после того, как мы тебя отыскали. Согласно этому документу его наследницей становится мисс Мэри-Энн, но при том непременном условии, - коммодор повысил голос, - что ей подберут достойного супруга. Здесь же - доверенность супругу на управление контрольным пакетом акций, сроком на девяносто девять лет. Доверенность будет подписана счастливой новобрачной, когда отзвонят свадебные колокола… Ты ведь не против венчания в церкви, мой мальчик? Если желаешь, по православному обряду…

– По католическому, - прервал Патрик. - Это надежней.

– Ладно, по католическому, - согласился Мэлори, - хотя я разницы не вижу. Ну как, подходит? - Он помахал желтым конвертом будто морковкой, подвешенной у носа Каргина.

– Есть одно препятствие, - откликнулся тот. - Я, видите ли, мусульманин. Правда, необрезанный… Может, обвенчаемся в мечети?

– Мусульманин? И когда ты успел? - Брови Мэлори приподнялись, затем он с лукавым видом ухмыльнулся. - Ну, ладно, ладно, я понимаю… мисс Мэри-Энн не лучшая кандидатура в супруги… прямо скажем, не подарок.

– К тому же мы с ней родичи, - сказал Каргин, нахально ухмыляясь в ответ. - Не знаю, как будет на английском, нет у вас такого термина. А вот на русском… - Он призадумался и усмехнулся еще шире: - Выходит, она мне тетка! Двоюродная или троюродная, не соображу…

– Дьвоур… - попытался повторить Мэлори, но Халлоран его прервал:

– Ant once removed[40]. Дальше, Шон! Второе предложение.

Отложив желтый конверт, коммодор придвинул к себе синий.

– Что ж, если Мэри-Энн тебя не соблазняет, есть запасной вариант, более сложный в юридическом плане, зато без участия семейства Паркеров. Твой дед тебя усыновит. Все документы - здесь, - Мэлори с важным видом похлопал по конверту. - Все, включая новое завещание и просьбу о натурализации в США. Кстати, натурализация - это отдельный и самый простой вопрос: ты получишь гражданство как супруг миссис Алекс Керк-Халлоран, в девичестве - Кэтрин Барбары Финли. Очаровательная девушка, сынок, и очень неглупая. Ты с нею, кажется, уже знаком? Я не ошибаюсь?

Каргин машинальным жестом погладил рубец на скуле. Слова Мэлори пробивались к нему сквозь ватный туман, повисший над воображаемой ареной цирка; он все еще был в клоунском колпаке, и хитрец-шталмейстер искушал его и подталкивал, словно Иванушку-дурачка, к камню на распутье трех дорог. Налево пойдешь - рыжую ведьму найдешь, направо - калифорнийскую принцессу, и в обоих случаях - клад Кощея Бессмертного. А что потеряешь? Самую малость: имя свое и место в мире, которого так и не нашел… Зато теперь найдешь; кощеев наследник сам становится Кощеем.

Принцессу бы забрать, да без кощеевых затей, мелькнуло в голове. Принцесса ведь ясно сказала: что бы ни услышал про меня и про себя - не верь! Милый мой, родной, любимый… Не важно, беден ты или богат…