Наемник: Наемник. Патрульный. Мусорщик

Согласно снимкам, сделанным с уничтоженного спутника, в месте, где я находился, расстояние между континентами было самым маленьким. Девять с половиной тысяч километров. Если лететь на двух моторах, то топлива хватит максимум на семь, если повезет, то на семь с половиной тысяч километров. Но если подняться на триста метров и планировать на одном до разрядки топливного стержня, после чего перейти на другой, то по всем прикидкам мне должно хватить дотянуть до противоположного берега, так как разрядка стержня при полёте на одном моторе увеличится всего на двадцать процентов. Именно поэтому я и отказался от напарников. Хотя Дайн и настаивал, однако, выслушав мои доводы, вынужден был согласиться. С дополнительным грузом шансов преодолеть океан у меня не было.

Я уже пообедал в лагере, там была организована неплохая столовая на базе нашей медмашины, поэтому, сделав свои дела, то есть облегчившись, так как сидеть в скафе мне не хотелось, я забрался в салон и, проверив все системы, запустил моторы. Поднявшись на привычные триста метров, я набрал крейсерскую скорость в шестьсот километров в час и отключил один из моторов. На одном лететь было немного напряжно, пришлось это делать вручную, так как такой программы для автопилота у меня не было. Через четыре часа, когда солнце давно село и лететь пришлось в полной темноте, я понял, что такая программа очень актуальна в данный момент и следующие сорок минут полёта мысленно писал её на нейросети. После чего внедрил в комп, перезагрузил его и передал управление. Тот сразу стабилизировал полёт и снизил скорость до пятисот пятидесяти километров в час, найдя самый энергосберегающий режим на одном моторе. Не зря старался.

Пройдя в середину салона и разложив кресла в лежанку, я спокойно уснул на ней. Комп был настроен будить меня в трёх случаях: если внизу повстречается земля, при форс-мажоре и если энергия в стержне опустится ниже двадцати процентов.

Разбудил меня вызов бортового компа, сообщавшего о начавшихся проблемах снаружи.

Проблема действительно была серьёзной и в моём случае даже катастрофической. Я находился неподалёку от приближающегося грозового фронта, к коему подлетал со всей возможной на одном моторе скоростью и который ни облететь, шёл он сплошной стеной, ни подняться и пролететь над ним не мог. Первого не давали заряды топливных стержней, вернее, отсутствие требуемого запаса. Во втором просто собьют. Гроза, конечно, хорошая маскировка, но не для сенсоров древних баз. Всё равно засекут. Скорее всего, базы и сейчас меня видят, но не трогают согласно написанным протоколам. Вот поднимусь выше пятисот метров, и ещё как потрогают.

Ещё раз зевнув и почесав затылок, я осторожно переместился в кресло пилота и взял управление на себя. Чего паниковать? Судьба.

У меня только один выход. Это вперёд на двух моторах, благо пролетел я почти половину океана. В топливном стержне левого мотора осталось ещё тридцать процентов заряда, да и утро наступало. Проспал я, как оказалось, почти шесть часов.

Скажу сразу, было трудно. К тому же при создании самолёта я как-то не подумал о необходимости дворников, из-за чего сейчас пожинал плоды своей недальновидности. Точнее, я об этом подумал, но отринул эту мысль, так как летать под дождём не собирался. Признаю, был не прав. Несмотря на поднимающееся солнце, под сплошными тучами было темно, из-за чего мне пришлось включить прожектор. В его свете были хорошо видны свинцовые волны под самолётом с барашками пены. Летел я фактически на ощупь, под вспышки молний, бивших в волны океана, и грохотание грома.

Летел я так почти четыре часа, чувствуя каждое сотрясение самолёта под воздействием жуткой турбулентности, но повезло, самолёт выдерживал тряску, и не было ни одного попадания молний. Скажу честно, если бы комп не засигналил, что его датчики засекли внизу сушу, не знаю, так, наверное, и сгинул бы в пучине, скаф бы не спас. Хотя он мог держаться на воде, точнее, имел нулевую плавучесть.

Суша как появилась, так и пропала, оказавшись островком. Но это как раз мне и нужно было – укрыться и переждать буйство природы, после чего можно поменять заметно разрядившиеся топливные стержни. Вон левый мотор вот-вот вырубится из-за недостатка питания, так что сообщение компа я встретил воплем радости и энергичным разворотом, который чуть не бросил меня в пучину, но я смог удержаться от падения. Долбаный шквал как будто ожидал моего разворота, чтобы ударить под крыло.