Наемник: Наемник. Патрульный. Мусорщик

Через пару километров появилась низина. Видимо, ранее здесь пробегала речушка, что поспособствовало появлению глубокого оврага, однако она давно пересохла, и именно на её берегу и был устроен лагерь. Была бы тут возвышенность, уверен, антарцы устроились бы на ней – видно далеко, можно успеть подготовиться к неожиданностям. Но за неимением оной работорговцы выбрали альтернативный вариант. Для обороны овраг тоже вполне подходил. Приблизившись к нему на пятьсот метров, я лёг на живот и задумался. Картинка, которую выдавали мне дроиды-разведчики, ошеломляла. Зря я так торопился убрать конкурентов, кто-то уже сделал это за меня. Теперь стало понятно, что на посту охранения никакого самоподрыва не было. В лагере находились тела семи антарцев. Восьмой обнаружился на противоположной стороне в километре от оврага. В таком же окопчике.

Теперь стало ясно, что произошла зачистка. С помощью дроидов изучив положение тел, а также нанесённые раны, я ещё больше озадачился. Всё показывало, что тут действовал дрон Древних модели «Богомол». А этого не могло быть, потому что не могло быть. Это штурмовой дрон, а не охранный. Их пускали вперед перед зачисткой позиций противника. Зачастую этих зачисток и не требовалось, так как живых противников не оставалось. Страшные молотилки эти «Богомолы».

Собой они представляли насекомоподобный аппарат на шести опорах и с четырьмя манипуляторами, на которых были острейшие монокристаллические лезвия, с лёгкостью рассекавшие даже броню тяжёлого скафа. А с учетом того, что у них стояли специальные фехтовальные программы и имелся блок самообучения, это страшные противники в ближнем бою.

Также у них было модульное вооружение. Обычно вешали по две такие пушки, как у меня на скафе, но и могли подвесить блоки ракет или что-то другое.

Настораживало и то, что база находилась слишком далеко от месторасположения лагеря, то есть за возможной охранной сеткой. А это означало, что «Богомол» охранял что-то другое, рядом с которым оказался лагерь. Связываться с этим дроном мне совсем не хотелось, хотя заиметь его себе в спутники было заманчиво, однако я прикинул свои шансы и поморщился. Если с одним дроном я ещё буду драться на равных, то два уделают меня, как молоток котлету. Шансов нет никаких. Нельзя сказать, что эти «Богомолы» были самыми массовыми дронами. Из-за сложности производства они скорее предназначались для использования спецподразделениями, чем обычными войсками, которым хватало и обычных дронов и дроидов. Однако из-за частого использования при штурмах разных укреплённых объектов и они несли потери. Я, как эксперт, знал, что у коллекционеров хранятся всего шесть таких дронов, из них только один в рабочем состоянии. Интересовался я ими и их возможностями, было дело.

Все шестеро дроидов-разведчиков давно были в воздухе и мониторили обстановку. «Богомола» рядом не наблюдалось. Один из дроидов нашёл следы на дне оврага, в которых я определил следы опор дрона. Он не мог летать и был довольно шустр, однако на пределе возможностей скафа я мог от него убежать. Это было разумнее, чем проверять, у кого самые крутые яйца. Оставлять за спиной подобную опасность не хотелось, к тому же неплохо бы выяснить, что же такое охранял «Богомол». Была у меня одна мыслишка, но требовалось проверить её.

Ещё когда я бродил по пустыне, у меня мелькнула мысль поискать стартовые ракетные площадки, однако, подумав, решил, что это дело тухлое. Тут нужно специальное оборудование, чтобы найти под песком пусковые. А вот здесь я вполне мог найти пусковую. С вероятностью тридцать процентов дрон охранял именно её. Вряд ли он был постоянной охранной единицей, скорее всего, заменял штатную. У каждой пусковой был охранный дрон. Я вон до сих пор не уверен, что тот «Пёс», который первым встретил меня на планете, прилетел с орбитальной базы, а не с ближайшей пусковой. Если у данной пусковой штатный охранный дрон вышел из строя, то из запасников одной из орбитальных баз вполне могли отправить «Богомола» на замену с теми же функциями.

Только вот эти пусковые были автоматическими. Их сбрасывали с орбиты, и они, выбрав благоприятное место, закапывались под землю и разворачивались, выставив наружу только небольшую антенну. По описаниям я знал, что срок их службы при консервации фактически не ограничен. После получения кодового сигнала с орбиты они переходят в боевой режим и могут стоять в нём до сотни лет. Сколько таких пусковых уже было использовано? Сколько находятся в боевом режиме? И сколько ещё спят? Один миноносец, что разбрасывает с орбиты такие пусковые, берет их на борт до тысячи единиц. А сколько их было на орбите? Десятки? Вот сколько их на планете? Никто не знает, кроме искинов баз. Вот такие дела. Понятное дело, что охраняются только те пусковые, что перешли в боевой режим, а таких, чтобы покрыть всю планету, включая пространство над океанами, надо около двухсот.