Наёмники Гора (ЛП)

— Поставьте шлюху сзади фургона, — проворчала Боадиссия, — там её самое место. Пусть идёт там, на привязи, как животное, вместе со второй такой же.

— Пожалуйста? — уточнил я.

— Да, пожалуйста, — сердито бросила Боадиссия,

— Отлично, — сказал я, решив, что сделаю это, по крайней мере, на сей раз, из уважения к пожеланиям Боадиссии.

В конце концов, она была свободной женщиной. Я понимал, что ей не хотелось, каждый раз посмотрев в сторону, видеть красивую, откровенно одетую рабыню в ошейнике. Впрочем, не важно, по какой именно причине, она предпочла отправить её с глаз долой, но очевидно, что это не было чем-то необычным для свободных женщин. Что до меня, то я предпочел бы держать Фэйку у борта фургона. Мне на самом деле доставляло бы удовольствие время от времени, одобрительно смотреть вниз, на беспомощность и полуобнажённость моего привязанного за шею имущества. Тем более что я имел полное право делать это, всякий раз, когда и если мне захочется. Это было всего лишь одно из многих, неограниченных и неотъемлемых прав, свойственных моим отношениям с ней, отношениям рабовладельца и его рабыни. Конечно, я предпочёл бы оставить её там, где она была. Однако, Боадиссия не желала этого, а Боадиссия, в конце концов, была свободной женщиной. Пока. Так что я решил, что должен уважать её пожелания, по крайней мере, время от времени. Кроме того, я и так решил привязать Фэйку рядом с Тулой ещё до того, как Боадиссия потребовала этого. В общем, у меня не было особых причин, чтобы передумать сделать это теперь. К тому же, в дополнение к сказанному, у меня была объективная причина для того, чтобы привязать Фэйку позади фургона. Возможно, потакая моему собственному удовольствию от возможности периодически любоваться своей рабыней, я был, по небрежности, слишком снисходителен к ней. А мне не хотелось бы, чтобы она начала зазнаваться. Ну и, в конце концов, идти за фургоном с веревкой на шее, полностью соответствовало её статусу домашнего животного

— Господин? — спросила Фэйка.

— Помалкивай, — оборвал я её.

— Да, Господин.

Я отвязал её привязь и отвёл ее к задку фургона. Там было три кольца, центральное кольцо, к которому была прикована Тула, обычно использовалось именно для этого, чтобы привязывать к нему животных, четвероногих или двуногих, как сейчас, и два меньших боковых, вспомогательных кольца, иногда используемые для той же цели, но чаще для того, чтобы прицепить второй фургон или телегу. Привязывая её поводок к правому кольцу, я заметил, что улыбалась. Думаю, что ей доставило удовольствие злить Боадиссию. Безусловно, ей стоило быть предельно осторожной в таких вопросах, а чтобы она не зазнавалась, я дополнительно связал ей руки за спиной. Из кузова фургона донёсся взволнованный вздох Боадиссии, но когда я посмотрел в её сторону, она уже отвернулась. Вчера она сама узнала, настолько беспомощной становится женщина, связанная таким образом.

— Мы готовы, — крикнул я вознице.

— Нно-о, пошёл! — рявкнул Минкон на своего ящера, одновременно встряхнув поводьями и хлестнув кнутом.

Фургон преодолел короткий подъём и свернул на камни Генезианской дороги. Через мгновение мы уже продолжили наш путь. Мы с Хуртой шли рядом с бортом фургона. Боадиссия, покачиваясь в такт неровному движению фургона, ехала на фургонном ящике. Прикованная Тула и привязанная Фэйка со связанными за спиной руками, брели следом. Когда я оглянулся назад, они тут же опустили глаза, избегая встречаться со мной взглядами. Обе были прекрасны. И то, что обе следовали за фургоном на привязи полностью им подходило. Обе были домашними животными.

— Нам их никогда не нагнать, — проворчал Минкон, снова взмахнув кнутом.

6. Пир Хурты

— Хурта, — удивился я, — что у тебя там?

— Фрукты, сушенные и свежие, конфеты, орехи, четыре вида отборного мяса, только что испеченный хлеб, лучшее печенье, — перечисли парень, демонстрируя свои полные руки, — ещё немного превосходной паги и изысканного Ка-ла-на.

— Ты где раздобыл всё это? — ошеломлённо спросил я.

— Говорят, они были предназначены для стола высших офицеров, дальше по дороге, — пожал он плечами.

— Подозреваю, как раз на тот стол они теперь не попадут, — заметил я.

— Не беспокойся, — отмахнулся Хурта. — Я купил их честно.

— Ты купил их тайно у маркитантов, — предположил я.

— Ну, вообще-то, договаривались мы за фургоном, — признал он. — Но, с другой стороны, почему я должен критиковать осмотрительность таких товарищей, и то, как и где они ведут своё дело.

— Понятно, — протянул я.

Оставалось искренне надеяться, что, если эта сделка станет достоянием компетентных служб, то те санкции, которые обязательно последуют за этим, в частности такие как пытки и сажание на кол, достанутся маркитантам, а не на их клиентах, и особенно не тем, кто мог бы путешествовать с их клиентами. Безусловно, такие строгие меры как пытки и казни, фактически довольно редки, всё же чаще, в таких случаях, дело заканчивается тем, что часть взяток и подарков просто меняют одного владельца на другого.