Наёмники Гора (ЛП)

Боадиссия, конечно, тоже была неграмотной. Она сидела на земле, опираясь спиной на правое, заднее колесо телеги. Ноги девушки всё ещё оставались связанными.

Тогда Хурта с интересом посмотрел на Фэйку. Как раз она-то могла и читать и писать. Женщина была очень умна и хорошо образована. Она была родом из города. Была даже высокопоставленной особой, прежде чем была порабощена, прежде чем стала всего лишь домашним животным принадлежащим своим владельцам. Фэйка побледнела.

— Она — рабыня, — напомнил я.

— Точно, — кивнул Хурта, выбрасывая её из головы.

Фэйка бросила меня взгляд полный дикой благодарности. Безусловно, большинство работ по копированию, канцелярские работы низкого уровня, тривиальное составление отчётов, и тому подобную рутину на Горе обычно поручают рабам. Однако Хурта, насколько я понял, предпочёл бы, чтобы его стихи записывались свободными людьми. Будем считать, что Фэйке повезло.

— Есть хочется, — заметил я.

Хурта прислушался к своему организму.

— Да, мне тоже, — сообщил он. — Но я остаюсь стойким в своём решении не продавать мои стихи. Лучшее голодать.

— Правильно, — поддержал я его.

— Что у нас со средствами? — поинтересовался парень.

— Всего два медных тарска, и четыре или пять бит-тарсков, — сказал я.

— Маловато, — протянул он.

— Согласен, — кивнул я.

— Что мы будем делать? — спросил меня Хурта.

— Работать? — предположил я.

— Будь серьезен, — предупредил он меня. — Мы в отчаянном положении. А Ты шутки шутишь.

— Развяжите мои ноги, — вдруг попросила Боадиссия.

Мы с Хуртой задумчиво посмотрели друг на друга.

— Ты берёшь её за левую руку, и я за правую, — сказал Хурта.

Боадиссия попыталась было вскочить на ноги, но, со связанными ногами у неё получилось только упасть ничком на землю. Мы подхватили девушку за запястья, и вздёрнули её на ноги, прижав спиной к колесу телеги.

— Вы что делаете? — возмущённо спросила Боадиссия.

Я привязал её левое запястье к одной из спиц, а Хурта точно так же поступил с правым.

— Что Вы делаете? — отчаянно задёргалась Боадиссия.

— Ты видел, как некоторые из мужчин смотрели на Боадиссию, не так ли? — поинтересовался у меня Хурта.

— Само собой, — заверил его я. — Хотя в Торкадино много прекрасных рабынь, но, очевидно, есть недостаток свободных женщин, особенно, не скрывающих лицо под вуалью.

— Ну так дайте мне вуаль! — попросила она.

— Пришло время, Тебе зарабатывать на своё содержание, Боадиссия, — сообщил ей Хурта.

— Что Ты имеешь в виду? — крикнула она. — Я — свободная женщина!

— Я думаю, что смогу собрать несколько заинтересовавшихся парней, — заметил Хурта.

— Вы что задумали! — заверещала она, беспомощно задёргавшись в путах.

— Она хотела, чтобы ей развязали ноги, — напомнил мой друг.

— Правильно, — кивнул я.

— Нет, нет! — закричала девушка. — Не развязывайте мои ноги!

Хурта присел и развязал щиколотки Боадиссии. Она отчаянно сжала ноги, и снова задёргала руками, пытаясь вытащить их из наложенных на неё верёвок, без особого впрочем, успеха. Хурта на время оставил нас у фургона вдвоём.

— Расслабься, Боадиссия, — посоветовал я ей. — У Тебя есть серьезные сексуальные потребности, которые Ты слишком долго подавляла. Это совершенно очевидно отражалось в твоём характере, поведении и отношениях. Расслабься, для Тебе же лучше будет.

— Я не рабыня! — всхлипнула она, всё ещё пытаясь выкрутить руки из узлов. — Я — свободная женщина! У меня нет сексуальных потребностей!

— Возможно, нет, — не стал разубеждать её я.

Безусловно, это было бы трудным, а скорее всего бесполезным занятием, спорить со свободной женщиной о таких вопросах. Кроме того, не исключено, что я неправильно интерпретировал то, что, казалось мне многочисленными и очевидными признаками её потребностей. Возможно, свободные женщины не нуждаются в сексуальном опыте, и не хотят его. Это, конечно было их личным делом. Но с другой стороны, если бы они не хотели и не нуждались в сексе, то, как тогда объяснить такую быструю трансформацию свободной женщины в рабыню, как её вообще можно понять? Конечно, возможно всё дело в ошейнике, и бескомпромиссном мужском доминировании, которое открывает и вызывает страсть служение и любовь в женщине.

— Что Вы делаете? — всхлипнула она.

— Подозреваю, что здесь скоро будут мужчины, — пояснил я.

— Что Вы делаете?

Я надел непрозрачный мешок ей на голову и завязал его завязки, под её подбородком, вплотную к шее, аналогично рабскому капюшону.

— Так Тебе будет полегче, — успокоил её я. — Во-первых, я скрываю твоё лицо, а во-вторых, это позволит Тебе, не обращая внимания на различные внешние факторы, глубже сконцентрироваться на своих ощущениях.

— Освободите меня! — донёсся её приглушённый мешком крик.

— Нет, — отрезал я.

Позади меня послышались мужские шаги.

— Ручаетесь, что она свободная? — спросил парень.

— Конечно, — ответил я, и предложил: — Сам проверь.

Завернув платье Боадиссии, до самых её грудей, он осмотрел бёдра девушки, и прочие менее распространённые места клеймения гореанских рабынь.

— Сколько? — спросил он.