Наемница

– В ту ночь, когда погибла Мира, мы не ожидали нападения. Это было подло, все пираты знали, что во всех морях Элатеи не отыщется корабля быстроходнее, капитана справедливее, а команды сплоченнее, чем на «Сирене». Это многих не устраивало, и ночью, когда все спали, упившись с вечера рома и эля, нас взяли на абордаж. Многие были убиты, многие взяты в плен. Миг, когда пала Мира, я помню до сих пор. Она танцевала с кинжалами, метая их так быстро, что в полете они были неразличимы. Ее окружили со всех сторон, наседая, пока хладнокровный лучник на мачте натягивал тетиву своего лука. Стрела вонзилась ей прямо под ребра, залив кровью белоснежную рубашку, и капая на палубу. Это только в сказках, сильным воинам нужно три или четыре стрелы, чтобы пасть замертво. Когда же ты чувствуешь в своих внутренностях металлический наконечник, и ощущаешь, как рвутся твои органы, желания сражаться дальше нет. Мира медленно осела на пол. Стоя на коленях, она с трудом подняла голову, отыскав взглядом лучника. Миранда умерла как настоящий капитан, отдав последний в своей жизни приказ: «Убить его!», а потом упала замертво. К подлому лучнику ринулось с полдесятка осиротевших пиратов, и я в их числе. Мне удалось добраться до него первому. Мой любимый прием – скрестив сабли, я плавным движением, будто снимал масло ножом, снес ему башку, которая, кувыркаясь, скрылась в воде.

Команда носила траур три дня, как и положено. Тело Миранды мы сожгли, и пепел развеяли над морем, в соответствии с пиратской традицией, после чего встал вопрос: кто капитан? Выдвинули меня и Азару, как наиболее талантливых. Моя команда признавала себя без всякого стыда солдафонами, которым нужны были четкие приказы. Командовать они не умели. Мы с Зарой тянули жребий, и выпало мне. Так я и стал капитаном «Сирены», Рэдом Гроза Морей, самым известным пиратом от Замиэйских гор до Соллоса, от Логи Анджа до Анимилии! – торжественно закончил Рэд.

Лэа пораженно молчала, обдумывая захватывающую историю жизни Рэда и ощущая себя пустым человеком, который только и делает, что гоняется всю жизнь за ветром. Обстановку разрядил Кэррим, скромно кашлянув:

– Я бы мог рассказать свою историю жизни, но боюсь, вы ее не дослушаете, ибо она, как минимум, на две с половиной тысячи лет длиннее вашей, – скромно потупился он.

Лэа и Рэд весело рассмеялись.

– Пришли, – Лэа остановилась перед темным отверстием, легкомысленно окруженным зеленой растительностью и цветами, абсолютно не подозревающими, что возле таких пещер должны расти колючки и валяться кости. Во всяком случае, так считала не только Лэа.

– Это точно тот самый ход? – усомнился принц. – Как-то я по-другому его себе представлял.

– Ага, – согласился Рэд. – Кости, ржавые мечи и все такое.

– Это же не драконье логово, – разъяснила им Лэа, точно детям, начитавшимся сказок. – Это ход в подземный город, но… – она глубоко вдохнула, думая, как бы помягче сказать друзьям, что им не следует идти дальше, однако они и не собирались.

– Ты иди, – виновато сказал Кэррим. – Я бы и рад составить тебе компанию, но как-то не заладилось издревле у эльфов с гномами, и если и есть на этом свете тот, кому не место там, внизу, так это я.

– И я, – с сомнением прибавил Рэнди. – Ограбили мы как-то гномий корабль. И хоть не убивали никого, не горю я желанием провоцировать ни Гэрраха, ни его головорезов.

Лэа была им благодарна, что ей не пришлось самой придумывать отговорки.

– Я скоро вернусь, – пообещала она, поворачиваясь к темному ходу, из которого веяло знакомым запахом: влажной прохладой, легкой затхлостью и каменной пылью.

Глава XXIII: Свадьба

Костер трещал по-прежнему весело, не собираясь затухать. Рэнди не забывал подкидывать в него сухие дрова, от чего он каждый раз вспыхивал радостными искрами.

Лэа щурилась, глядя на огонь. Сидящая на охапке мягкой травы и завернутая в теплую куртку пирата, она чувствовала себя умиротворенной, спокойной и расслабленной. Хотелось тихонько запеть или послушать какие-то небылицы, медленно погружаясь в спокойный глубокий сон.

– А что, кажется, настала и моя очередь рассказать о своей жизни? – храбро спросил Кэррим, отхлебывая из бутылки изрядный глоток рома.

Лэа неодобрительно покосилась на Рэда, сделавшего принца своим собутыльником, за неимением других, более крепких, претендентов. Принца же развозило необычайно быстро.

Рэд же состроил в ответ виноватые глаза и отобрал у эльфа бутылку, чтобы отхлебнуть самому.

– Рассказывай, – сонно согласилась Лэа, надеясь, что речь отвлечёт принца от поглощения рома.

– Краткий, так сказать, экскурс, – с удовольствием начал Кэррим. – Эльфы живут необычайно долго, а по людским меркам и вовсе бессмертны. Был я еще совсем мальчишкой. Лет триста, не более, когда Алэтана, да осияет ее лунный свет, взялась учить меня придворному этикету и всякой сопутствующей ему… ммм… ерунде. География, астрономия, математика, музыка, архитектура… от всего этого моя голова просто разрывалась…