Наездница. Сожженная тобой

- Возьмите ее под уздцы. Сегодня вы будете знакомиться и учиться работать с Реган « в руках». В конце занятия, если все пройдет хорошо, попробуем посадить вас в седло.

Мда... Вначале мне показалось, что я ослышалась. Спасибо, Адам. Теперь я недостойна и того, чтобы просто ездить верхом? Предчувствия дни и часы скучных занятий, я решила немного подстегнуть события, и, когда Брукс на секунду отвернулся, вставила ногу в стремя и уселась на Реган.

Да, своенравная, да, молодая, но не съест же она меня в самом деле!

 Кобыла протестующе заверещала и дернулась, вырываясь из рук берейтора. Я была к этому готова, и только крепче ухватилась за повод, приготовившись к дикой скачке. Ветер бешено зашумел в ушах, локоны разметало в стороны. Масштабы катастрофы наметились лишь тогда, когда лошадь резко остановилась, чуть не скинув меня через голову. Но на этом её выкрутасы не закончились — под громкие крики Брукса и Джеймса, спешащих к нам, Реган начала подаваться назад, проседая на задние ногах.

Лишь благодаря годам верховой езды я догадалась, как поступить, и инстинктивно припала к кобыле, обняв ее за шею двумя руками. Миг, и кобыла встала на дыбы. Земля отдалилась, а меня будто одним махом забросило на вершину горы. Седло выскальзывало, перестав быть точкой опоры, руки съезжали вниз, цепляясь за предательски гладкую шерсть кобылы.

Наверно, я завизжала. Не могу сказать точно — в голове и так царила полнейшая какафония: била набатом кровь, гремели крики мужчин и звенело ставшее вдруг торжествующим лошадиное ржание. И в тот момент, когда мне показалось, что я-таки свалюсь, все прекратилось.

Адам с Джеймсом повисли на Реган с двух сторон, вынуждая ее опустить передние ноги. Та неохотно подчинилась, продолжая вырываться и раздраженно всхрапывая. Даже попыталась укусить моментально отдернувшего руку кузена. Тот выругался и потянулся ко мне — я все еще лежала животом на Реган, боясь отпустить ее шею. Он обхватил меня за талию и стащил вниз, относя подальше от Реган. Замер, держа на руках и прижимая к себе, как испуганного ребенка.

Вот, снова! Возмутительное поведение кузена привела меня в чувство. Зачем он делает все это на глазах у Брукса?!

- Отпусти! - забрыкалась я, и лошадь при виде нас пришла в еще большее неистовство. - Ты делаешь только хуже!

Джеймс поставил меня. Ноги дрожали, коснувшись земли, но я все равно оттолкнула кузена.

- Уходи! - мне приходилось кричать, чтобы быть услышанной. Ржание испуганной кобылы заполняло собой всю леваду, отдаваясь в ушах.- Тебе здесь не место!

Тот помолчал, блестя глазами.

- Но...

- Просто исчезни! - выкрикнула я, и кузен, кинув на привязывающего лошадь Брукса полный ненависти взгляд, зашагал к поместью. Он лучше других знал, что в таком состоянии со мной лучше не связываться.

Оставив взбешенную Реган около ограды, берейтор медленно повернулся ко мне. Я увидела в его руках короткий хлыст. Он так и не притронулся им к Реган, хотя, было заметно, выдержка давалась ему с трудом.

- Что вы вытворяете, мисс? - в его голосе не было ни капли уважения. На секунду мне даже показалось, он достал хлыст вовсе не для Реган. - Жить надоело?

Я задохнулась от возмущения.

- А вы?.. Специально привели эту сумасшедшую лошадь — чтобы избавиться от меня?..

Я знала, что сама виновата: ослушалась тренера и чуть не угодила зверюге под копыта, но не могла справиться с гневом и стыдом. Только сейчас я начала осознавать, что могла погибнуть: встав на дыбы, лошади нередко и сами заваливались назад, подминая под себя человека.

- Не несите чушь! На занятии нужно слушаться тренера, а не поступать, как вам вздумается! Если хотите найти подход к этой лошади, вам стоит больше внимания уделять занятию, вместо того чтобы... - Брукс запнулся.

- «Вместо того, чтобы» что? - уточнила я, но мужчина только нахмурился в ответ. Можно даже не надеяться вытянуть из него признание.

- На сегодня все, - бросил он. - Нет смысла продолжать, когда лошадь в таком состоянии.

Ярость достигла пика и чуть не выжгла меня дотла. Он переживал о своих парнокопытных питомцах больше, чем обо мне! Главное, чтобы лошадь не пострадала — остальное всего лишь издержки профессии!

После нескольких секунд оглушительной боли, превращающей нутро в горстку пепла, я снова обрела способность дышать. В груди все смерзлось, окаменело. Голос был очень спокойным и очень холодным, когда я произносила:

- Я вообще не вижу смысла продолжать... Хватит. Не хочу больше видеть тебя вместе с твоими лошадьми. Понял?

Брукс только ухмыльнулся в ответ.

- Понял. Вы достаточно ясно выразились, леди О'Коннор, - проговорив мое имя так, будто оно было грязнейшим из ругательств, он отвернулся.

11. Мартингейл[10]

 Раскаяние пришло уже под вечер. Стоило истлеть последним уголькам злости, меня начала охватывать странная тоска. Я сама прогнала берейтора. Закончила наши дурацкие, бессмысленные занятия, которые не приносили ничего, кроме боли и унижения. Но стоило представить, что больше никогда не увижу, как Адам Брукс идет навстречу, надвинув шляпу на глаза и держа в руке вечную сигарету, мне хотелось выть.