Наездница

Но самое главное, надо выбросить из головы Памелу. Забыть сладость ее губ, забыть поцелуи и то потрясение, которое он испытал, прикоснувшись к ней. Если бы она не отстранилась от него, он мог бы взять ее прямо там. И она, наверное, не оказала бы ему сопротивления — об этом говорили трепет ее тела, слабые вздохи, затуманенный изумленный взгляд. И Дейк с трудом удержался, чтобы не сорвать с нее блузку и не спрятать лицо между ее грудей.

И что, собственно говоря, так поразило мисс Малкольм? Он давно понял, что она не из тех женщин, с которыми он обычно утолял свои желания.

И к тому же желание, охватившее Дейка, было гораздо сильнее, чем то, что он когда-либо испытывал… Как бы там ни было, Дейк должен прекратить все это…

Памела вздохнула, прижавшись к Красавцу, ощущая приятное тепло его шелковистой шкуры. Она чувствовала себя необычайно подавленной.

Неужели ее прошлые ошибки ничему и не научили? Неужели все начинается снова — теперь, когда она с таким трудом пришла в себя после крушения иллюзий о своем отце? И она прекрасно понимала, что на сей раз опасность грозила не только ей, нет, на этот раз может пострадать и Рэнсом, который потеряет все, ради чего тяжело трудился всю свою жизнь.

Ей отчаянно захотелось, чтобы рядом был кто-нибудь, кому она могла бы довериться. Кто-нибудь, кто мог просто выслушать ее. Раньше она всегда обращалась к Рэнсому. Но теперь ей не хотелось нагружать своими проблемами еще слабого после болезни дядю.

Может быть, это и есть тот урок, который ей надо усвоить без чьей-либо помощи, печально подумала она, прогуливаясь между выгонами. Не стоило так отстраняться от окружающих. Когда она приехала сюда, кое-кто из местных женщин пытался завязать с ней дружбу. Но девушка была настолько поглощена своим отчаянием, так полна гневом на отца, что не обратила внимания на эти попытки… И постепенно все махнули на нее рукой. А когда Памела наконец обрела душевное равновесие, оказалось, что она осталась наедине с Рэнсомом и лошадьми. Впрочем, ее это вполне устраивало, и что-либо изменить она не собиралась.

Почти шесть лет протекли в относительном покое. Иногда Памела и сама удивлялась, как много времени прошло. Она никогда не задумывалась о своих двадцати семи годах, пока не повстречала Дейка. До сих пор ей и в голову не приходило, что она не так уж юна. И вдруг Памела подумала: а не выбирает ли он, по примеру отца, совсем молоденьких девочек? Барт Малкольм предпочитал именно таких, едва достигших двадцати лет. Ему легко было их заманить к себе в постель, пустив в ход все свое очарование, сдобренное шампанским, розами и драгоценностями.

Правда, не оставалось никаких сомнений, что, каких бы подружек ни выбирал обычно Дейк, но у источника, пусть и на краткий миг, он хотел ее. Страстный поцелуй, нескрываемое возбуждение, дрожь, пробежавшая по телу Дейка, — все выдавало его.

Сомневаться в его желаниях не приходилось. Памелу больше интересовало, что же кроется за этим порывом страсти. Быть может, просто зов плоти? А может, дело лишь в том, что на ранчо нет других женщин? В темноте все кошки серы, как любил повторять ее отец.

Памела завернула за угол амбара и увидела отъезжающий бело-синий фургон службы срочных перевозок. На переднем крыльце дома стоял Рэнсом, сжимая в одной руке пухлый конверт с внушительными наклейками и запустив другую руку в седеющие волосы. Идол устроился поблизости, на узких перилах. Он лежал на чем-то красном, и, подойдя ближе, девушка рассмеялась, узнав свой платок, который не могла найти.

— Это для Дейка, — сообщил Рэнсом, когда Памела подошла к нему. — Похоже, что-то важное. Надеюсь, он скоро вернется.

— А разве он уехал? — спросила девушка, тут же позабыв о платке.

За два дня, прошедшие со времени поцелуя у ручья, молодые люди так мало общались, что сейчас Памела и понятия не имела, чем может заниматься Дейк. Пожалуй, она бы удивилась подобной нелюдимости детектива, если бы не знала ее причин. Видимо, тот поцелуй обратил его, как кролика, в бегство.

— Да, уехал около часа назад, — сообщил Рэнсом, подергивая себя за усы. — Представляешь, я совсем забыл, что у меня кончились эти чертовы таблетки.

Таблетки прописал Рэнсому врач, чтобы он не задыхался по ночам, и они оказались действительно эффективными.

— Я выпил последнюю этой ночью, но был тогда таким сонным, что напрочь забыл об этом, и вспомнил, только увидев Бобби.

Водитель фургона, привезшего конверт, был сыном Крисси Райдер, аптекарши в Саммер Спринг. Памела подавила вздох. Рэнсому просто необходимы эти таблетки. Ей страшно было вспоминать о временах, когда по ночам сердце, казалось, выпрыгивало у нее из груди из-за тяжелого хрипа Рэнсома.

— Я съезжу за ними.

— Не стоит, не волнуйся. У тебя и так сегодня был тяжелый день. Я вполне обойдусь без них одну ночь.

— Нет, я съезжу. В любом случае, у меня полно дел в городе.