Наг для мятежной Дюймовочки (СИ)

— Адамантовые наконечники. Пробивают большинство магических щитов, — тихо пояснил он.

Под одеялом что-то зашевелилось, этого чего-то однозначно стало больше, гораздо больше… И я поняла, что у Аншаса рос его боевой инструмент — хвост! Ощутила бедром прикосновение чешуек. Наверное, еще несколько дней назад от такой метаморфозы рядом у меня бы как минимум зашевелились волосы, и не только на голове, но сейчас я лишь еще теснее прижалась к мужчине.

Аншас медленно поднялся, помог мне сесть и поправил одеяло так, чтобы полностью скрыть мое обнаженное тело.

— Что происходит? — наконец, спросил он орков.

Вместо ответа полог шалаша снова откинулся и внутрь вошли Миндяйка и шаман. Он выглядел подавленно, а вот орчанка лучилась довольством.

— Доброе утро, — ее клыкастое лицо расплылось в улыбке. — Я хочу спектакль! — возвестила она.

— Доброе, — ответил Аншас. — А при чем тут мы?

— Как это при чем? — удивилась Миндяка и ткнула в меня пальцем. — Она должна выступать.

— Кому должна? — удивилась я, а улыбка с лица орчанки сползла.

Она уперла руки в бока:

— Ты — мой подарок! Ты должна выступать!

— Минуточку, — опешила я от такого заявления. — Подарком был спектакль, а не я.

Глаза Миндяйки наполнялись яростью, и она посмотрела на сжавшегося шамана.

— Не поняла. Ты же сказал, что она — подарок.

— Это сказал не я, — тихо ответил Думдук, с опаской поглядывая на орчанку, — а вождь. Но он, наверное, не так понял, — и резко пригнулся, явно опасаясь, что сейчас ему прилетит.

Миндяйка задумалась, потом глаза ее сузились, наливаясь краснотой, пальцы сжались в кулаки, а дыхание участилось.

Сейчас что-то будет, и допускать этого точно нельзя! Это я осознала одномоментно и очень четко. И сама от себя не ожидала, как вскочила, придерживая одеяло, вытянула вперед руку и воодушевленно заговорила:

— Искусство не терпит принуждения! Только когда все идет от сердца, любое действо становится искусством! — И замолчала, оценивая произведенный эффект и сама себе поражаясь.

— Ага, — внезапно поддержал меня мнущийся шаман. — Из кустов нужно того… самому, ага. А то не того… красиво из кустов не получится.

«Из кустов». Рука-лицо.

Миндяйка повернула к нему голову и хлопнула глазами. По ее виду стало понятно, что мои слова или слова шамана (тут нельзя быть уверенной ни в чем) заронили в ее голову сомнения. И нужно было срочно закреплять успех. Но что сказать?!

На выручку пришел Аншас:

— Уважаемая Миндяйка, великая сквола великого вождя орков племени Зашибок, вчерашний спектакль вам так понравился только потому, что мы все хотели устроить ваше счастье и подарить частичку своей души. Иначе ничего бы не вышло…

Миндяйка выпятила вперед челюсть, внимательно слушая нага. А я попыталась осознать: Зашибок?! Нет, правда, что ли?! Зоя, где ты?! Я не могу переварить это сама. Мы просто обязаны разделить это!

— …А как вы сами вчера сыграли! — продолжал вдохновенную речь Аншас. — Это же было шедеврально! Сколько экспрессии, какое вхождение в образ! А все почему?

— Почему? — спросила орчанка.

— Потому что вы сама прекрасная актриса! Зачем вам другая прима?

— При… чего? — широко раскрыла глаза Миндяйка.

— Та, что будет затмевать всех своим талантом и игрой. Вам такая совершенно не нужна. Вы же сама — прима! — И повел рукой, будто давая возможность оценить всем слушателям глубину его слов.

Миндяйка задумчиво почесала пятерной затылок, шмыгнула носом, глянула на сосредоточенно сопевшего рядом шамана. Молчание затягивалось. Я сглотнула, нервы были на пределе. Нужно срочно придумать еще хотя бы один убойный аргумент для этой грозной женщины. Но, как назло, в голову ничего не приходило.

— Я поняла, — наконец, произнесла она, неожиданно широко улыбнулась и треснула ручищей Думдука по плечу. — Ты помог Сундуйчику подарить мне путь. Не зря вчера со своим бубном скакал, как козел, — и посмотрела на нас. — А вы показали мне путь. Уважаю. Пошли пировать! — и махнула нам рукой, приглашая следовать за собой.

— Нам бы помыться и переодеться, — не растерялся Аншас, пока нас прямо в таком виде не поволокли праздновать.

— А? Сейчас все принесут. — И постановила: — Без вас пир не начнем. Будем ждать, — и вышла.

За ней последовал Думдук. Он облегченно смахнул выступивший на лбу пот и подмигну нам. Последними покинули шалаш охранники.

— Миндяйка и Сундуйчик? — не смогла смолчать я и хихикнула. — Я даже представить не могу, как они назовут своих детей. — Снова хихикнула. Может, это нервное?

Аншас прижал меня к своей груди и поцеловал в макушку.

— Ну почему же? Их имена вполне можно представить.

— Это как? — заинтересовалась я.

— Они дают имена детям, сочетая звуки из своих имен.

— О нет, зачем ты так со мной?! — Я все же расхохоталась.

* * *

Идти на пир, на который нас так экстравагантно пригласила Миндяйка, все же пришлось. Хотя я предпочла бы потихоньку от орков смыться. Но мы не знали, где другие члены нашей маленькой команды и как они провели эту ночь, и надеялись, что все в порядке.