Нагаш бессмертный

Удивительно, но он не чувствовал ни голода, ни жажды. По прошествии первых ночей он не ощущал и усталости. Днем солнце сжигало его кожу, а к вечеру он с нетерпением ждал грозу, которая приходила с моря; затем сад обнимала тьма, и ночной холодный воздух пронизывал его до костей. Погружаясь в свой разум все глубже и глубже, он потерял счет времени. Верховные жрицы велели ему медитировать. Если человек сумеет очиститься от всех земных забот, в нем остается только богиня. Это и есть путь к спасению.

И он вглядывался внутрь себя в поисках богини. Сначала он пытался забыть о мечтах и целях, подавить жажду жизни за пределами дворца или храма, но понял, что не в силах сделать это, ведь на самом деле он не хотел даров от богини. Он хотел Кхемри. Он хотел шествовать по миру в качестве царя и завоевателя, а не обдумывать целыми днями тайны какого-то эзотерического культа. В течение долгих лет обучения он пытался убедить себя в обратном: он может совместить обязанности проповедника со стремлениями монарха, – но на четвертый день пребывания в саду он больше не мог отрицать правду. Он не жрец и никогда им не станет.

Осознание это далось ему тяжело. Алкадиззар уже не мог уйти, ведь он дал обет храму. Принц не желал нарушать клятву даже ради спасения собственной жизни. Сейчас ему оставалось лишь вытерпеть как можно дольше, а затем отправиться в страну мертвых, сохранив свою честь.

Это день моей смерти, спокойно думал он. Сверкнула молния, ливень обрушился с неба, а он ждал момента истины.

Вскоре яростный шторм затих. Ночь легла на город, а на востоке взошла яркая полная луна. В глубинах сада начали квакать лягушки, а в зарослях деревьев трещали цикады. Высоко над головой кружились летучие мыши, вырисовывая острые пируэты на фоне звездного неба.

Он не замечал верховных жриц, пока те не вышли из-за деревьев, окружавших поляну. Они босиком шагали по сырой траве, их золотые маски сверкали под луной, подобно лампам, а парчовые платья будто плыли вокруг их тел. Увидев их, Алкадиззар улыбнулся, ведь столько дней он никого не видел. В молчании женщины плавно приблизились к принцу, сформировав широкий круг. Их глаза не выражали никаких эмоций.

Принц выпрямил спину и поднял лицо к небу. Он глубоко дышал, вкушая ночной воздух. Соль и камень, зеленая трава и мутная вода; именно эти запахи он возьмет с собой в загробную жизнь.

В долю секунды между двумя вдохами он почувствовал, как она вышла на поляну. Он ощущал ее присутствие, будто какой-то груз на своей душе. С каждым ее шагом давление усиливалось, из-за чего его пульс ускорился, а по позвоночнику пробежал холодок. Он не знал, как давно она начала так действовать на него; в течение многих лет эта осязаемая связь медленно укреплялась, а каждый ритуал совместного испития из кубка богини еще больше усиливал ее. До недавнего времени он думал, что эта связь демонстрировала его преданность культу; но теперь не знал, во что верить.

По всей видимости, верховные жрицы тоже разделяли эту связь; когда она подошла к кругу, они одновременно склонили головы, а две женщины в масках расступились, чтобы впустить ее.

Она тихо прошла но траве и встала перед Алкадиззаром. Ему казалось, что она возвышается над ним, как одно из потерянных божеств. Она была одета в вышитое золотом платье из белой парчи с рукавами из золотых нитей. Бледную шею украшало ожерелье из огненно-красных рубинов, сверкающих словно свежие капли крови. Золотая маска светилась на фоне ее блестящих черных волос. Она благоговейно прижала к груди кубок с золотыми краями. Две верховные жрицы следовали за ней по пятам; одна несла в руках второй кубок, а другая держала тяжелую кожаную плеть.

Некоторое время она ничего не говорила. Он чувствовал ее взгляд, который словно ласкал его кожу. По его рукам и затылку пробежали мурашки. Алкадиззар сжал зубы и попытался подавить дрожь.

Наконец она заговорила:

– Алкадиззар, принц Разетры, семь дней и семь ночей ты провел в одиноком бдении, очищая свой разум и тело от мирских желаний. Мы собрались здесь, чтобы возвести тебя в высочайший чин храма, но сначала ты должен продемонстрировать свою преданность и смирение в мучительном испытании. Ты понимаешь?

Алкадиззар мрачно кивнул.

– Понимаю, о святая, – ответил он голосом, осипшим от долгого молчания.

– Ты пройдешь испытание разрушением, мой принц, – сказала она. Ее голос сквозил холодом, но темные глаза пылали чувствами, которые она подавляла. – Это единственный путь. Если твое сердце и разум чисты, то кровь богини оживит тебя.

– Я знаю, – сказал он. Алкадиззар сосредоточился, готовясь достойно принять свою судьбу. – Да будет так.