Наглец

— Мы никогда не лезли в твою личную жизнь, потому что ты всегда сама знала, чего хочешь, — улыбается родитель. — Мы всегда старались давать тебе советы, которые ты не слушала, но утешали себя тем, что, набив собственных шишек, ты усвоишь нужные уроки. Твой жених не понравился мне с первого взгляда — слишком заносчивый, высокомерный, самовлюблённый. Такие люди привыкли к тому, что всё в готовом виде валится к их ногам, и не особо задумываются над тем, что в этой жизни большинству людей всего приходится добиваться потом и кровью. Такие, как Богдан, не умеют ценить и саму жизнь, потому что не видели настоящей жизни, окружённые красивыми декорациями, фальшивыми друзьями и ошибочными ценностями. Так что, если ты сомневаешься в том, что сделала правильный выбор, значит, так оно и есть.

Улыбаюсь, потому что примерно то же самое совсем недавно Костя говори обо мне.

«Ты окружила себя фальшивой красотой, фальшивыми друзьями и фальшивыми мечтами; утонула в собственном выдуманном мире, уверенная, что всё идёт так, как ты хочешь, а на самом деле ты даже можешь собственной жизнью распоряжаться!»

Господи, как же он был прав…

— Но ведь он подарил вам этот дом, — зачем-то выгораживаю Аверина.

— Материальные вещи — это ещё не всё, дорогая, — улыбается мама, ласково поглаживая меня по голове. — Конечно, с теми коммуналками и съёмными комнатушками, в которых мы полжизни ютились, не сравнится, но ведь если из-за этого страдает твоё дитя — какая в этом радость? И я поддерживаю отца — если ты чувствуешь, что Богдан тебе не подходит, мы целиком тебя поддерживаем.

— А у меня иное мнение, — слышу за спиной знакомый голос, и внутри всё холодеет.

Оборачиваться, чтобы подтвердить свою догадку, нет никакой необходимости, но это выходит машинально.

Напротив меня, в арке, стоит Богдан — злой, как никогда прежде, и совершенно неумолимый.

Похоже, ему моё решение расторгнуть помолвку пришлось не по душе.

* * *

Папа собирается заступиться за меня, но я останавливаю его взмахом руки, потому что со всем этим я должна разобраться самостоятельно — раз уж сама эту кашу заварила.

— Я не хочу скандалов, — начинаю спокойно с совершенно бесстрастным выражением лица, хотя внутри всё обрывается от страха. — Будет лучше, если мы просто тихо разойдёмся без всех этих истерик, нервных срывов и выяснения отношений.

Аверин как-то недобро усмехается.

— Всё сказала? А теперь послушай, что я скажу. — Он грациозно отодвигает стул — с такой же грацией хищники обычно готовятся к смертоносному прыжку — садится и поправляет запонки. — Я сделал тебе предложение год назад, и в тот день ты была более чем счастлива его принять. Я подарил твоим родителям дом, обеспечил содержание и хороший медицинский уход; оплачиваю их путёвки в санаторий, хотя вовсе не обязан этого делать; да и к тебе я относился более чем благосклонно — больше, чем ты того заслуживала, учитывая нынешние обстоятельства. Если ты решишь расторгнуть помолвку, тебе или твоим родителям будет предъявлен солидный счёт за всё то, что я для них сделал. А теперь я задам тебе вопрос, и советую тебе хорошенько подумать, прежде чем ответить: ты готова получить свою свободу в обмен на все те проблемы, которые я тебе обеспечу?

От услышанного мой мир пошатнулся и опасно накренился; треснул в дребезги и разлетелся на кусочки, обнажая под собой свою истинную суть — безобразную, жуткую и абсолютно гнилую. Страшно представить, что я так сильно могла ошибиться в человеке — ведь Богдан хоть и казался мне всегда высокомерным и властным, всё же я не считала его плохим; а теперь получалось, что я чуть не совершила самую огромную ошибку в своей жизни и вряд ли смогла бы исправить её после.

— Знаешь, я готова до конца своей жизни работать на твоего отца бесплатно, если это даст мне возможность избавиться от твоего контроля, — ядовито выплёвываю, чувствуя молчаливую поддержку родителей.

Мы как-нибудь справимся.

И, кажется, Аверин не ожидал от меня подобного ответа, потому что его лицо моментально пошло чёрными волнами гнева. Скорее всего, он думал, то у него получится запугать меня настолько, что я подожму хвост и никуда от него не денусь, но не на ту напал. Даже как-то обидно, что за время нашего знакомства он так плохо изучил меня: если что-то мне мешает, я удваиваю сопротивление, а не сдаюсь.

— Отлично, — вдруг кивает он. — А как тебе такая идея: своим браком ты спасёшь родителей позора.

Непонимающе хмурюсь.

— Какого ещё позора?

Богдан хмыкает и, поднявшись на ноги, прячет руки в карманах брюк.

— Ну знаешь, пустить слух о бесчестности твоих родителей не составит труда.

От его хищной улыбки мне становится не по себе, и я чувствую, как кровь отливает от лица.

— Ты не посмеешь… — срывается с губ сдавленный шёпот.

— На что поспорим? — уже в открытую издевается. — Ты можешь не делать глупостей и выйти за меня замуж или можешь попробовать послать меня и посмотреть, что случится после.