Наглец (СИ)

А я ещё, вместо того, чтобы заниматься подготовкой к свадьбе — всё-таки, осталось меньше трёх месяцев — слонялась из угла в угол, пытаясь понять, что со мной происходит. Пару раз я даже порывалась набрать его номер — по долгу службы мы обменялись телефонами — но я пересилила себя и заставила убрать гаджет подальше. Хотя уже много раз замечала, что вместо флориста или кондитера набираю матвеевский номер — чисто на автомате, закопавшись в собственные мысли.

Хуже всего стало, когда я начала называть Богдана Костей.

Первый раз он посмеялся со словами «Надо же, он тебя действительно бесит!», второй раз хмыкнул и попросил успокоиться наконец, потому что Матвеев мне больше не треплет нервы; а с каждым следующим разом становился всё мрачнее. Дошло до того, что он предложил мне на время разойтись и привести чувства в порядок — в прямом смысле этого слова: Бо уже три дня не ночует у меня, а мотается на свою квартиру. На все мои уговоры не дурить он лишь отмахивается и всегда отвечает одно и то же: вернётся в мою жизнь, когда я вернусь в свою прежнюю колею. Переубедить его — всё равно что пытаться остановить поезд, поэтому я просто кивнула и честно пыталась перестать вести себя как малолетка.

День за днём проходили словно мимо меня, потому что я совершенно не могла разобраться в себе самой; дошло до того, что через пять дней после Костиного исчезновения Николай Александрович дал мне пару дней выходных — отдохнуть и прийти в себя.

Если уж даже ему кажется, что со мной что-то не так, значит, дело плохо.

Правда, через неделю мне вроде как стало полегче: я перестала коситься в сторону телефона и вообще начала возвращаться к своему прежнему удобному состоянию бездушной стервы, которое теперь, впрочем, почему-то не радовало. Я механически выполняла поручения, на ходу вспоминая, как держать голову гордо, и чувствовала себя какой-то дефектной — снова. И стоило мне только привыкнуть к тому, что теперь всё будет как прежде, как две недели спустя Матвеев снова ворвался в мою жизнь, словно тайфун, сметая моё самообладание подобно бульдозеру на стройке Аверина-старшего.

Он просто появился на пороге офиса фонда его родителей в солнечное утро пятнадцатого февраля — с широкой улыбкой на лице, на которой меня тут же заклинило и вышвырнуло в параллельную вселенную на несколько бесконечно долгих секунд; в светлых джинсах, белой толстовке с закатанными рукавами и белых «Найковских» кроссовках, на ходу ероша волосы на голове всей пятернёй, а второй ладонью сжимая стаканчик кофе из «Старбакса» — немаленький стаканчик, должна заметить. Весь такой невозмутимый, и вместе с этим невозможно… домашний и манящий, что у меня случился приступ бесконтрольного гнева — ему ведь даже делать ничего не пришлось, чтобы я потеряла себя и смотрела на него, как прозревший слепой на солнце. Он лишил меня самообладания, которое я годами тренировала с помощью слёз, нервов и обид, исчез с радаров в мгновение ока, а теперь заявляется обратно с нахальной улыбочкой!

Если он думает, что этим он растопил моё сердце, то он просчитался, потому что я лишь ещё сильнее стала его ненавидеть за вот эту его способность переворачивать мой мир лёгким поворотом головы. Поэтому, едва его взгляд сосредоточился на моём лице, как я демонстративно отвернулась, отдав предпочтение концентрации на своей работе. И пусть мне это давалось только со скрипом зубов, я буду не я, если позволю Матвееву считать, что он выиграл.

Не на ту напал, уважаемый.

Мне совершенно не нужно смотреть в его сторону, чтобы чувствовать взгляд Кости на моём лице — чересчур внимательный взгляд, я бы сказала; складывалось впечатление, что он пришёл в музей, а не в офис на работу — только вот мне совершенно не импонировало быть экспонатом.

— Будь так добр, перестань изображать из себя дебила и займись уже своей работой, — не могу сдержать свою язвительность. — Меня уже тошнит от твоего постоянного взгляда. Самому-то не надоело из себя недоразвитого стоить? Или это твоё постоянное состояние?

На самом деле я не считала Матвеева ни тем, ни другим, но иногда только такая форма посыла и спасает — в конце концов, у меня скоро свадьба.

Да и не нужны мне все эти чувства, после которых себя обычно по кускам собираешь.

Лицо Кости вмиг преобразилось — смесь гнева и разочарования отразилась на нём, что мне снова не понравилось, но пусть лучше он злится, чем питает несбыточные надежды.

Я всё равно никогда не буду принадлежать ему.

* * *

Не дожидаясь от него ответа, хватаю свои вещи и просто выскакиваю из офиса, наплевав на то, что ещё не закончила свою работу — просто и дальше сидеть рядом с Матвеевым означает начать переосмысливать собственную жизнь, а мне это совершенно не нужно.

Не хватало ещё, чтобы я решила, что моя свадьба с Бо — ошибка.

Впрочем, и его видеть сейчас тоже не хочется; быть может, он всё-таки был прав, когда решил временно съехать — мне действительно нужно время привести голову в порядок.