Наглухо-убитый (СИ)

Также я продолжаю смотреть сны и наяву. Астрологи говорят - это мысли других людей. Звучит правдоподобно, пока не задумаешься, реальны эти люди или нет. На темной стороне все кажется сновидением, на светлой - нет даже реальности, а снов и подавно.

После конца света понаехавшие из разных восточных стран, за которыми закрепилось обобщающее прозвище "таджики" переименовали москву в Свадхистан. К ним, конечно, мало кто прислушался - большинство присутствующих вообще не понимало, что это такое - Москва. А в двух словах ведь не объяснишь.

Было дело - Шива, один из наших преподов, проснулся однажды с мыслью:

- А давно что-то я чужих семей не разрушал! - после чего залогинился и вошел в астральную наёбку. Суть игры сводилась к тому, что тебя наёбывают, а ты об этом не догадываешься. Шива прошел больше уровней, чем мы, поэтому был в числе тех, кто наёбывает, мы же составляли основную массу тех - кого. Нет, мы тоже, конечно, наебывали, но - исключительно самих себя. А чтобы наебать нас, достаточно показать нам, где мы сами себя наебываем, мы заглатываем наживку и начинаем долгий процесс самосовершенствования, который тоже часть наёбки. Такая игра. Некоторые даже на перемене задерживаются, никак выбраться из тел не могут.

Позже, на уроке, он скажет нам:

- Астральную наёбку как самостоятельную игру, а не малый уровень ее, воспринимают те, кто, подобно вам, пребывает на уровне ментальной наебки.

После этих слов она наклоняется к моей шее и прокусывает артерию. Утолив первую жажду, она столбенеет.

- Ты что-то курил?

- Считай, что манаги попила.

Всю жизнь мы учимся, набиваем шишки. Сперва - на лбу, потом - в трубочку.

Это ведь не ты читаешь эти буквы, не так ли? И буквы тебя не читают, расслабься.

Пишу для тебя, попробуй, опровергни. Наопровергался уже, небось, до сих пор опровергается, наверное, после былых опровержений.

В этом месте есть все что надо. Насчет других мест не знаю, но знаю, что ты интересуешься. Правильно делаешь! Предостерегать тебя не от чего - все и так предрешено. Если хочешь молчать - тогда слушай.

Вот примерно такие слова и сказал мой папаша, когда его ненаглядный кот шмыгнул засветло, чтобы увидеть там можно было всего за полцены, а то и вовсе за бесценок проапгрейдить себе что-нибудь заведомо убыточное для человека, который прожил всю свою неуемную зарплату на спор между такими конкретными, но в то же время и, нисколько не удивляясь этакому, вполне ожидаемому, как это уже всех тех, кому бы пришлось сказать моему папаше, когда его двоящиеся убеждения смогли всем, и я с ним согласился.

Тантра - путь к Богу через задний проход. Кто рискнет сказать, что там Его нет?

Походу настало время вам познакомиться с автором этой повести. Его зовут Ярослов Гашик, и он никогда не курит, мелочно не желая приучать себя к дыму. Предпочитает есть печеньки с шишками. Конопляная кулинария это отдельная тема, и ярослов уважает аюверду. Надо же так грузануть глаголами, прости, читатель! Я не хочу, чтобы ты безропотно выносил все выходки Ярослова. Я бы желал, чтобы ты мог ходить по потолку и тихо прославлять табуированные темы. Или, чтобы ты просыпалась на рассвете, несмотря на то, что заснул вечером. Чтобы рамки пола и потолка тебя не сковывали и квартирный вопрос не мучил.

- А можно без нравоучений? - Ярослов открывает один глаз.

- Нельзя, колыбельные должны программировать угасающего человека на позитив, чтобы ему было с какой ноги вставать утром.

- Но ты меня разбудил своей "колыбельной", можно хотя бы на кухне покурить. Ночью Свадхистан большей частью засыпает, дышит холодильниками и редкими машинами за окном.

-Уже, можно сказать, утро.

- В субботу? Только не для нас с тобой. Наше утро будет ближе к полудню. Суббота вылечит нас от московского времени так, что вечером в воскресенье мы задумаемся, а стоит ли возвращаться, - Ярослов закрывает глаз обратно, долго ворочая ключами в замке, чтоб уснуть под их равномерное бряцание. Вот если его так будить среди ночи, он всё время такие телеги и гонит. Днём он побаивается ляпнуть что-нибудь не то, что может спровоцировать поиск смысла сказанного.

Зоосемантика рассматривает смысл как змею, вроде бы там сокрыта мудрость, но она или ускользает, или жалит ядом, если не получается ускользнуть. Те, кто любит змей, дружат и со смыслами, тогда змеи могут раскрыть им свои секреты, они не были рождены для полета, если, конечно, не заручиться поддержкой ветра. Если же любить змей по-настоящему, то и охотиться на них не станешь никогда.

Тут надо вспомнить, что сам Ярослов был лис, рыжее такое животное, и жил в норе. К змеям у него отношение менялось в зависимости от ситуации. Когда змей поблизости не было, он их любил.

Все свои произведения, в том числе и эту повесть, Ярослов написал при свете свечи - никто в лесу не должен был догадываться, что занимает эту лису, поэтому днем Ярослов изображал из себя что-то типа кондуктора. Поймает какого-нибудь зайца, прижмет лапой к сосне и скажет: