Наглый роман

— О, теперь я плохой парень? — Хадин вскидывает руки.

— Ты всегда был плохим парнем, Маллиз. — Я морщу нос, глядя на него.

— Вы двое теперь друзья? — Хадин указывает на то, как его мать обнимает меня. — Моя мама ворвалась сюда, чтобы оскорбить и запугать тебя.

— Это было десять минут назад, Хадин. Кроме того, я никогда не держу зла.

Его глаза вылезают из орбит. — Ты? Никогда не держишь зла? На вечеринке в честь моего пятнадцатилетия я разыграл тебя, и ты не разговаривал со мной пять недель.

— Ты бросил меня в бассейн после того, как я только распустила волосы. Ты заслуживал гораздо большего, чем пять недель холодного отношения, — говорю я. — Кроме того, твоя мама другая. Она станет частью нашей жизни, а поскольку ты разорен, у нас могли бы быть богатые бабушка и дедушка. — Я поворачиваюсь к ней. — Миссис Маллиз, не хотите позавтракать?

— О да, дорогая. — Она кладет свою сумку на диван и приглаживает волосы. — Я умираю с голоду.

Хадин дуется. — Ты что, не ела перед тем, как прийти сюда, чтобы косплеить каждую богатую леди в каждом фильме?

Она отмахивается от него. — Нет, я слишком нервничала, чтобы есть. Запугивать людей намного сложнее, чем кажется по телевизору.

— Что вы имеете в виду? — Я делаю паузу.

— Мне нужно было попрактиковаться.

И черт возьми. Она просто стала немного симпатичнее.

— Ты позаимствовала тактику запугивания у телевидения? — Хадин ворчит.

— Я смотрела эти милые корейские дорамы. — Лицо миссис Маллиз просветлело. — Богатые матери всегда бросают конверт с деньгами на стол и брызгают водой людям в лицо. Я думала, что веду себя добрее.

Я смотрю на эту женщину и задаюсь вопросом, настоящая ли она.

Тогда я решаю, что да.

Благодаря своему непритязательному образу жизни и сверхбогатому мужу миссис Маллиз настолько оторвана от реальности, что это почти болезненно.

— Так все это было притворством? — Спрашиваю я, доставая картошку фри, которую сохранила из поездки на ферму.

— Не совсем. — Она морщится. — Я действительно думала, что ты охотница за деньгами.

— Мама, — ругает Хадин.

— Все в порядке. Она честна. — Я похлопываю Хадина по спине, прежде чем он успевает снова взорваться. Его мать безобидна.

— Если кто-то и охотится за деньгами в этой ситуации, так это я. — Хадин обходит меня, чтобы открыть холодильник.

— Ладно, хватит о золотоискательстве. — Миссис Маллиз хватается за голову. — Мне нужно выпить.

— Я принесу. — Хадин тянется за моим вином. — Ви, как твоя утренняя тошнота?

Я трогаю свой живот. После вчерашних дел с урной я чувствую себя лучше. — Неплохо.

— Хочешь последнюю порцию жареного джека? Или я могу приготовить тебе вафли?

— Пожалуйста, вафли. — Как бы сильно я ни любила белизскую выпечку, я не смогу есть ничего, прожаренного во фритюре, еще три недели.

Хадин наливает маме вина, затем достает мерный стаканчик, форму для выпечки и две деревянные ложки.

Миссис Маллиз смотрит на него с удивлением. — Что на тебя нашло?

— Я ее ассистент, — сухо объясняет Хадин.

Пока Хадин работает, я отвожу миссис Маллиз в сторону. — Не волнуйтесь. Хадин всего лишь мой помощник на короткое время. Джунипер в конце концов вернется. Кроме того, Хадин получит доступ к своим деньгам, когда завтра откроется банк.

Она извивается. — Эм… Я в этом сильно сомневаюсь.

Мое сердце колотится о ребра, как у летучей мыши с неисправной системой GPS. — В чем проблема?

Она берет меня за руку и уводит с кухни. Наклоняясь ближе, как одна из моих подруг-моделей, рассказывающая последние сплетни, она шепчет: — Я разговаривала с отцом Хадина этим утром. Он очень расстроен.

— Какое это имеет отношение к деньгам Хадина? Мистер Маллиз не может к ним прикоснуться, — шепчу я в ответ.

Она сглатывает. — На самом деле он может. Он утверждает, что деньги Хадина были получены через компанию.

— Что это значит?

— Банковский счет Хадина будет заморожен до проведения расследования. — Она бросает на меня обеспокоенный взгляд. — Нет никаких шансов, что он прикоснется к этим деньгам завтра или в ближайшее время.

ГЛАВА 8

ГОНКА

ХАДИН

У меня есть планы, которые нужно реализовать сейчас, когда у меня будет доступ к моим сбережениям, но, похоже, я не могу прийти ни к каким выводам. Пляжный домик — единственное место, куда я могу убежать, но это в четырех часах езды. Как я собираюсь следить за Ваней с такого расстояния?

Объект моих мыслей вваливается со своим телом топ-модели прямо в мою спальню, как будто она принадлежит ей. Так и есть.

Но для меня это впервые.

Единственным руководящим принципом всей нашей дружбы было то, что Ваня никогда не заходит в мою спальню.

Это отвратительно, говорила она, когда мы были детьми.

Когда мы стали старше, он изменился на "ты отвратительный".

Отель в Вегасе был другим. Мы оба были пьяны, и технически это была не спальня.

Сегодня это так.

И мне нравится ее присутствие в моей спальне больше, чем следовало бы.

— Хадин, — шепчет она.

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. То, как она прохрипела мое имя, для меня ново. — Что?

— Ничего. Забудь об этом. — Она качает головой и выходит.