Наглый роман

— Красиво, — благоговейно произносит Лоренцо, склонив голову и не отрывая глаз от задней панели фотоаппарата. Он перебирает фотографии большим пальцем. Со слезами на глазах он смотрит на меня. — Прекрасно.

Я улыбаюсь и пытаюсь сдержать слезы. — Я знаю.

* * *

На следующий день я публикую фотографии, а еще через несколько дней мне звонят из модного дома мадам Вонг.

Джунипер встречает меня возле моей квартиры.

Он бросает на меня нервный взгляд. — Как ты себя чувствуешь?

— Я? Я бы не отказалась от чая…

— Я серьезно, Ваня. — Он протягивает мне чашку.

Я принимаю ее. — Я в порядке.

С тех пор, как я разместила фотографии на своих социальных платформах, я не просматривала комментарии. Я попросила Джунипер также не сообщать мне об этом. Я разместила эти фотографии, потому что горжусь ими, а не потому, что мне нужна обратная связь.

— Что Хадин говорил обо всем этом? — Спрашивает Джунипер, выруливая на дорогу.

— Мы мало разговаривали, бормочу я.

Джунипер удивленно оборачивается. — Вы, ребята, поссорились?

— Нет, он просто… занят.

— Чем занят?

— Понятия не имею. Думаю, он снова может участвовать в гонках. Я подслушал, как он говорил о заключении сделки со ”Стинтон Авто".

Когда Хадин увидел, что я подслушиваю, он быстро закрыл дверь. Больно осознавать, что у него есть от меня секреты. Даже если мы ссорились, он обычно не прятался и не отгораживался от меня.

— Если Хадин начнет участвовать в гонках профессионально, он не будет много времени проводить рядом, — говорит Джунипер. — Может быть, поэтому он перестал быть твоим ассистентом.

— Да. — Я обхватываю себя рукой. — Может быть, именно поэтому.

Джунипер понимает намек и меняет тему.

Когда мы прибываем в штаб-квартиру мадам Вонг, он бросает на меня твердый взгляд. — Говорить буду я. Если это слишком тяжело, ты можешь уйти.

— Что бы они ни сказали, это их мнение. Я этого не боюсь.

Он кивает и провожает меня в комнату.

Нас приветствует Нэнси Прискин. Дизайнер одета в простое платье-футляр и изящные жемчужные серьги. Ее лицо настолько пластичное, что она даже не может нормально улыбнуться.

— Мисс Бекфорд. Добро пожаловать. Я слышала, вы хотели поговорить о вашем контракте. — Она указывает на два стула напротив своего стола.

Мы с Джунипером присаживаемся.

Прискин складывает пальцы вместе. — Давайте перейдем к делу, мисс Бекфорд, не так ли? Мадам Вонг считает, что вы больше не представляете тот образ, который мы хотели бы видеть у наших послов.

— Работа мисс Бекфорд была безупречной, — говорит Джунипер. — Она выполнила все условия своего контракта. Она является свидетельством того факта, что разные организации могут приносить компаниям деньги.

— Она просто уловка, вот и все. Вы понимаете, что мы ведем бизнес, а не организацию социальной справедливости. — Ее глаза сужаются. — Широкая публика не хочет видеть женщину с выпирающим жиром и тремя подбородками на обложках своих любимых журналов. Им нужна фантазия. Они хотят кого-то недосягаемого.

Я впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не заговорить.

— Мы уже рискнули с мисс Бекфорд, несмотря на ее нетрадиционную внешность и размеры. Вы ожидаете, что мы продолжим рисковать теперь, когда ее стало больше?

Я напрягаюсь от ее жестоких слов. — Простите?

— Тот факт, что вы набрали вес, является проблемой. Быть не в форме — это не повод для аплодисментов, независимо от того, что вам пытаются внушить визжащие банши, которые ничего не смыслят в моде и гламуре.

Несмотря на ее ядовитый язык, ее голос низкий и культурный. — Это подводит меня ко второму пункту. Вы знали, что мы недовольны текущим положением дел, и все же опубликовали фотографию, на которой вы демонстрируете миру все свои булочки и дряблости. — Она выплевывает слова “булочки" и "дряблости", как будто это террористические организации.

— И я бы сделала это снова, — огрызаюсь я.

Джунипер бросает на меня испуганный взгляд. — Ваня, позволь мне разобраться с этим.

Я вздергиваю подбородок. — Я уверена в том, кто я есть, и я знаю, что я красива внутри и снаружи…

— Твои чувства не имеют ничего общего с фактами, дорогая. Цифры не лгут, и это все, что меня волнует. Наши продажи падают, и все потому, что вы решили, что вам нужно побольше бургеров с сыром.

От ее снисходительного тона у меня раздуваются ноздри. Я встречала людей в индустрии, которые ненавидели меня за цвет моей кожи и за мой размер. Это не первое мое родео с невежеством, и я не боюсь работать в разгар шторма.

Неважно, насколько сильно фотографы, режиссеры и другие представители индустрии хотят презирать меня, объем моей работы обычно убеждает их держать меня рядом. Я знаю, что хороша в том, что делаю. И из-за этого они терпят меня, со всеми моими отличиями.

— Я приношу извинения за любой ущерб, который мои фотографии нанесли вашему бренду, но я не буду извиняться за то, как я выгляжу.