Нагна

– Хочешь Ждану уподобиться? Начинай, нас тогда скорее казнят как заразных – подал свой голос до этого молчавший все время Голован, – надо что-то решать.

– А что посоветуешь? – спросил Байсил за всех товарищей, – ты у нас самый головастый.

– Вы же слышали старика, наши беды от князя и от нас же самих – проговорил в задумчивости Голован, – искать волхва надо. Я доверюсь словам деда Веденя.

– Где же его теперь сыщешь? А может, принесем похожую голову князю, авось, простит и смилостивится – предложил Глузд.

– А подмену заметит? Нам тут же своих голов лишится! – сказал Витко.

– Я согласен с Голованом, надо волхва встретить как-то – подумав, высказал свое мнение Байсил, – но одним нам не сыскать его, только если удача большая!

– Вот на нее и положимся! – подхватил Голован, – для начала надо из леса выбраться и будем тогда решать, в какую сторону податься.

Только не суждено им было самим направление выбрать, просвистели в воздухе веревки крепкие и спустя короткое время лежали приятели все крепко связанные с кляпом во рту, а над ними стояли и судьбу их вершили «лихие люди». Со страхом в глазах молодые повесы наблюдали совещание разбойников, которые спорили о добыче. Один из них предлагал сразу убить и забрать богатые доспехи и коней, чтобы не возиться с пленниками, другой говорил за возможный немалый выкуп, третий, что надо отвести их к главному, который решит их судьбу и всех рассудит по справедливости. Неожиданно кусты раздвинулись, и появился здоровенный детина, посмотревший на всех из-под густых черных бровей огненными глазами. Его вид заставил всех утихнуть и выслушать его немногословную речь: «Хватит лясы точить, всех в лагерь».

Каждому из связанных надели повязку на глаза и повели их в таком виде. Часто пленники спотыкались, падали, за что получали дополнительные увесистые тычки. И в продолжение всего долгого медленного пути, они сполна испытали на себе всю ненависть и злобу людей, вынужденных заняться разбойным ремеслом и уже потерявших всякое уважение к человеку не из их сословия.

Наконец, они дошли до лагеря, где пахло жареным мясом, слышались смех и кое-где брань. С пленных сняли повязки и повалили на землю, к которой они обессиленные припали. Оставив сторожить возле них двух охранников, все остальные разбойники пошли к дымящемуся костру, на вертеле которого готовилась туша животного. После трапезы, произошла смена караула, сытые и довольные стражники посматривали на лежащих молодых людей с пренебрежением и подшучивали над ними.

Из землянки, напротив которой были связанные приятели, вылез тот самый детина и направился к ним, следом вышел высокий старик с короткой бородой, посмотревший на небо и прочитавший молитву. Огромного роста малый подошел к пленникам и легко поднял каждого на ноги, после чего отошел в сторону и стал ждать старика. Возле них сразу образовалась толпа, с нетерпением ждавшая начала некоего действия.

Перед молодыми людьми стоял пожилой человек с гордой осанкой и проницательными большими голубыми глазами, он внимательно всматривался в каждого пленника, словно читал нечто, недоступное обычным взором. Напряжение у всех возросло, особенно у стоящих рядком некогда беззаботных повес. Им было настолько неуютно под пристальным взглядом старика, что все опустили глаза, но это не помогло им от него избавиться. Они чувствовали как все их нутро, самое темное и затаенное, помимо их воли поднималось и обнажалось перед этим человеком, раскрываясь, словно лепестки, под лучами солнца, делая видимым все их пороки, страсти, желания. Пленникам стало дурно, еле держались на ногах от выжигающего изнутри огня, управляемого этим страшным для них «главным». В глазах у них встала черная пелена, со дна души в каждом из них поднялся свой выращенный монстр, стремящийся вырваться на свободу и убежать от света. Но, будучи связанными, сделать этого он не мог. Отчего муки беснования мрачного существа доводили до умопомрачения пленников. Трое из них упали на землю и стали ее грызть, не в силах выдержать раздирающую изнутри боль. Только двое еще держались, борясь каждый со своим чудовищем. Только эти двое остались стоять и потом с большим трудом, но смогли поднять глаза на старика. И тогда услышали его голос, спокойный, твердый и уверенный.

– Этих – показав рукой на Байсила и Голована, – отвезти в яму, снять с них доспехи и вернуть за выкуп – пусть живут! Эти двое – указав на Витко и Бадрая, – будут сражаться между собой за свои жизни, а последний – померяется своей храбростью и доблестью с тобой Бивой.

– Хорошо, Володар, воля Неба будет исполнена! – склонив голову в знак принятия приговора, сказал Бивой.