Награда ярла Бьорка

Думала, будет мне вещать про лодку любви тетя с лаковым гнездом на голове и хищным маникюром на холеных пальцах. Окружать меня будут родственники и друзья, в дальнем ряду кресел заканючит чей-то маленький ребенок, мама станет громко причитать, утирая слезы платочком и беся меня, подружки начнут хихикать. И вообще все мы будем просто торопиться на банкет в ресторане, не особо обращая внимание на ЗАГС, а тут...

Я вновь закрыла глаза, когда Вейла взяла наши руки, связанные брачной лентой, и соединила, сверху положив свою сухую слабую ладонь. Старуха снова запела, гортанно и протяжно, завершая ритуал. Тело моё будто зажило собственной жизнью, покачиваясь в такт. На сердце стало легко- легко. И обжигающее сухое тепло ладони Бьорка расползалось от руки по всему телу успокаивающим, дающим невероятную силу бальзамом.

В голове застелился плотный туман, в котором медленно стал вырисовываться женский лик. Всё четче и четче. Я нахмурилась, не открывая глаз, пытаясь разглядеть неуловимо знакомые черты, а когда признала...

Внутри всё заледенело в ужасе. Хотелось крикнуть, открыть глаза, дернуться, но ни на что не было сил. Ни на что!

Оставалось только смотреть, как открывается рот- черный провал туманного лика Вейлы Йоко.

Её слова были не слышны, но я ощущала их каждой клеточкой. Они пронизывали меня насквозь, парализуя тело и душу.

- Ну, здравствуй, Оля…Ты знала, что приду, и чувствую, что ждала…Ты убила сестру и наказание за такое - смерть, - беззвучно произнесла она, грозно сдвигая клубящиеся брови, - Но старая Вейла просила за тебя. Да и я знаю, что сердце твоё не черное. И я решила дать милость тебе, девочка. Ты не из этого мира и законы его чужды для тебя. Да и душа твоя - не ведьмовская душа, а самая обычная, человеческая. А значит нет тебе под нашим Солнцем места. Ступай домой...

И лицо из тумана стало стремительно исчезать, кружась всё быстрей и быстрей, постепенно поглощаемое захватывающей всё вокруг тьмой.

Мне казалось, что я кричала. Билась в истерике, пытаясь уцепиться за воздух, но ощущения были, будто меня в водоворот захватило и тащит куда-то в пропасть все сильней. Где-то на краю сознания я уловила торжественный голос старой Вейлы, разрешающий жениху поцеловать невесту. И радостный, резкий словно взрыв, шум толпы.

И всё.

Чернота и безмолвие.

Может, Бьорк и поцеловал кого-то, но точно не меня.

Глава 16.

Я резко подрываюсь, приводя своё тело в вертикальное положение. Голова кружится до тошноты, меня разбивает липкая слабость, испарина обильно выступает на лбу и висках. Делаю жадный надрывный вдох, часто моргая, будто только что вынырнула из морской глубины, и верчу головой, пытаясь как можно быстрее сориентироваться.

 Где. Я???

 Сердце заходится сильными болючими ударами и ухает вниз живота. Дрожащие пальцы сминают хрусткую белоснежную сатиновую простыню...Тошнотворная паника подкатывает к горлу. Картинка перед глазами рябит кроваво-черными пятнами. Я шарю ошалелым взглядом по комнате, задыхаясь.

 Осматриваюсь... 

Панорамное окно с выходом на террасу, жалюзи, стены, выкрашенные мерцающей декоративной штукатуркой яичного оттенка, фикус в горшке на полу, комод, огромная плазма на противоположной стене, дизайнерская дверь, двуспальная кровать, на которой я сижу, прижимая к обнаженной груди простынь...

 И слева какой-то мужик с проступающей на висках сединой, курчавой грудью и золотым крестом на ней весом на вид под килограмм. Сглатываю, встречаясь с его хищными, ещё мутными со сна, глубоко посаженными глазами. Мужик хмуро взирает на меня, тря помятую рожу с неопрятной щетиной... 

Твою ма-а-ать... 

- Что подорвалась, Ольчик? - хрипит он сонно, смачно откашливаясь. 

И я с отупело моргаю, ощущая чужие узловатые пальцы на своём, оказывается, голом бедре.

 - Дрыхни давай, рано. 

Мужик широко зевает, сладко потягивается и звездой падает на открахмаленные, скорее всего гостиничные подушки. Простынь сползает с низа его живота, и справа от далеко отставленного покачивающегося острого колена я вижу то, что замужним женщинам вживую дозволено наблюдать только у своего благоверного. Жмурюсь в попытке вытравить не самый аппетитный образ, но получается откровенно так себе. 

- М-мне пор-р-ра...- пищу я подстреленным зайцем, когда чуть прихожу в себя от первого потрясения и потихоньку начинаю двигаться попой к краю кровати.

 - Куда? - хмурится мужик, удивленно выгибая русую бровь.

 - Домой, - бормочу невнятно.

 И тут же с глухим, страдальческим "О-о-ой" валюсь вниз на паркетный пол. 

Кровать кончилась. 

Копчик прошивает острой болью, запульсировавшей по всем позвонкам, ноги запутываются с несчастной простыне. Я реветь готова! 

- Аккуратней, бл..ин! - рыкает мужик так возмущенно, будто это он сейчас на пятую точку со всего размаху шмякнулся. 

А затем с силой дергает меня за локоть и одновременно срывает простыню, оставляя голой, но свободной. Стальные, какие-то пугающе холодные глаза этого незнакомого мне мужчины подозрительно суживаются.