Награда проклятого демона (СИ)

И именно поэтому, как бы нечестно это ни было, я не собиралась говорить Тени. Я не верила, что он оставит меня здесь насильно, но вводить его в искушение я тоже не собиралась. К тому же если Тень всю жизнь будет закрывать глаза с мыслью, что его сын растёт вдали от него и Тень никогда его не увидит…

Я не могла этого допустить. Лучше ложь, чем такое знание.

В душе вдруг шевельнулась слабая надежда. Теперь, когда я жду ребёнка, может быть, Тень всё-таки решится отправиться со мной на поверхность? Домой, в Рин Дреден, который ждёт его? В скромный дом у реки? Куда-то, где мы трое будем счастливы, где Конте будет рядом, где охотники, которые стали моей семьёй, помогут мне в самом важном деле в моей жизни? Мне было девятнадцать, я была совершенно растеряна, а присутствие тех, кто был мне близок, придавало мне сил. Я вдруг представила Вепря, меняющего пелёнки, чтобы я в кои-то веки могла поспать, и невольно захихикала. С него станется научить малыша паре заковыристых ругательств ещё до того, как маленький Ниро начнёт ходить.

Я вдруг поняла, как его назову. Странно, но никаких сомнений у меня не было. Как и в том, что у меня будет сын.

Наследник императорского престола. Ох, чёрт.

Резная дверь открылась почти бесшумно. Я повернула голову.

— Начнём новый круг ссор и ругани, Ваше Величие? — спросила я негромко. — Или просто ляжем спать?

Тень криво улыбнулся, сбрасывая плащ. Он отказывался носить пурпурное облачение императора, всё ещё одеваясь по-прежнему. Но я знала, что это ненадолго.

— Второе. Сил на очередную перепалку после изнурительных бесед с Конте у меня нет всё равно.

Я подняла бровь:

— Что он тебе наговорил?

— Как обычно. — Тень устало вздохнул и присел на кровать. — Длинную речь, которую можно было легко свести к одной фразе. «Я люблю тебя, и ты мне нужен».

— Причём с обеих сторон, — тихо сказала я.

Тень прищурился, глядя на меня:

— Думаешь, я яростно буду это отрицать?

— Как мальчишку вроде тебя вообще можно допускать до престола? — задумчиво сказала я. — Император, умеющий шутить? Да тебя обсмеёт всё Подземье.

— Наоборот, это я посмеюсь последним, — хмыкнул Тень. — Когда-то я говорил, что мои шутки тебе не понравятся.

— Что ты будешь делать, когда мы с Конте исчезнем? — негромко спросила я. — Бродить по коридорам в одиночестве? Сидеть в тронном зале с книгой? Теперь к твоим услугам все библиотеки Подземья, в конце концов. Твоё наследие — у твоих ног.

— Знаю. — Тень откинулся на покрывало и прикрыл глаза. — Я рассчитывал на то, что Адриан будет жить и править ещё месяцы. Несколько лет, может быть. Что за это время ты… свыкнешься.

— И как бы это выглядело? Я бы читала тебе мораль по утрам вместо завтрака?

— Обнажённой? — Тень открыл глаза и приподнял бровь. — Тогда я согласен даже на лекции по этикету.

Я фыркнула, и он невольно улыбнулся в ответ. Я протянула руки:

— Иди сюда.

Тень, помедлив, встал с кровати. Отложил в сторону катану, подошёл ко мне и присел рядом на подоконнике. Коснулся моих коротких прядей:

— Когда я отрезал тебе косу, я думал, ты меня возненавидишь, — негромко сказал он.

Я хмыкнула:

— За что? Мне идёт.

— Ты когда-нибудь меня ненавидела? Вообще? Мы начали как смертельные враги, в конце концов.

В его глазах было странное напряжение.

Я покачала головой:

— Нет. Никогда. Я с самого начала не хотела тебя убивать. Ты… ты был особенным, и, когда я увидела тебя во сне, мне показалось, что я смогу тебя понять.

— А когда я заставлял тебя пить кровь Церона? Видеть его во снах?

— Даже тогда, — просто сказала я. — Я не чувствовала ненависти, Тень. Я не знала о твоём плане, не знала, что ты собираешься меня спасти. Но я чувствовала, что ты желаешь, чтобы было иначе, и… Мне было тебя жаль.

Тень повернул голову, отрешённо вглядываясь в сад.

— Жалость, — проронил он. — Сожаление. Именно то чувство, которое я испытываю сейчас. С той самой минуты, когда исчезло проклятие.

Я заморгала.

— Что?! Хочешь сказать, и Церону умирать не следовало? И императору?

Тень покачал головой.

— У меня нет абсолютно никаких сомнений, что их стоило убить, — спокойно сказал он. — Я ударил бы Адриану в спину, я отрезал бы голову Гирену, я уничтожил бы любого своего соперника без малейших колебаний.

— Тогда что изменилось?

— Мне их жаль.

Три простых слова в тишине.

И императорский сад, расстилающийся перед нами. Сколько убийств видел этот ручей, мирно журчащий между мхов? Сколько императоров, отдающих безжалостные приказы, задерживались у облетающих осин? Сколько обнажённых девушек погибло на алтаре, спрятавшемся в тени можжевельника?

…И сколько императоров, гуляющих среди призрачных лип и клёнов, сожалели о своих врагах? До этого момента?

Моё сердце сжалось.

— Меня это пугает, — наконец сказал Тень. — Я не могу позволить себе жалость, тем более такую жалость. Я не хочу меняться в эту сторону.

— С Конте вы об этом говорили? Что ты жалеешь Адриана? Жалеешь Церона?

Тень покачал головой:

— Нет. И не будем говорить. Это минутная слабость, не больше. Вы уйдёте через портал, и через месяц, самое большее через два, она сойдёт на нет. Я о ней даже не вспомню.