Награда

Время пролетело быстро. Они провели великолепную неделю вместе, и обоим не хотелось уезжать. Она не снимала подаренный им браслет, наконец-то смирившись с неизбежным и решив оставить его у себя, а Роберт каждый день надевал ее шарф и уверял, что обожает его.

В их последний день в Санкт-Морице пошел снег, и пришлось прервать прогулку. И прежде чем они вошли в отель, Роберт поцеловал ее, но вовсе не так, как раньше, — теперь в поцелуе присутствовала страсть. Все это время он относился к ней с подчеркнутым уважением, их поведение по отношению друг к другу было абсолютно идеальным, и Гаэль было очень легко с ним. Сейчас она понимала, что все изменилось.

— Я не готов быть вам просто другом, — признался Роберт словно в подтверждение ее мыслей. — Но мне сорок девять, я на двадцать восемь лет старше вас. Это причина, по которой мы не можем быть вместе? Вас это беспокоит?

— Вовсе нет, — ответила она и едва слышно добавила: — Я вас люблю.

Пусть они и не были любовниками, их сердца давно соединились, а впереди еще столько прекрасного! Это не просто физическое влечение: их тянуло друг к другу что-то гораздо более мощное, такое, чему невозможно противостоять.

— После развода я никогда не думал, что захочу иметь детей, — сказал он тихо, все еще не отпуская ее. — Но если Господу угодно мне дать ребенка, я хочу, чтобы родила его ты.

Гаэль вспомнила о детях, которых спасала во время войны, но ничего ему не сказала: лицо ее стало печальным и серьезным. Роберт пытался догадаться, что ее расстроило, но Гаэль так ничего и не объяснила.

— Будь у меня дети, я хотела бы, чтобы им ничто не угрожало, — призналась она, — а мир, в котором мы живем, нельзя назвать безопасным.

Кто может гарантировать, что эта война была последней? Гаэль никогда не сможет отдать свое дитя в чужие руки, пусть даже добрые, пусть во имя спасения, как приходилось поступать другим матерям. Отрывая от сердца, они расставались с детьми. Иного выхода просто не было.

— Пока ты будешь со мной, безопасность я гарантирую, — мягко заверил ее Роберт.

Он готов был весь мир положить к ее ногам. Слишком много пришлось ей вынести во время войны, больше, чем можно было представить. И она оказалась куда отважнее, чем он предполагал.

На следующий день они вернулись в Париж, и Бартлет с неподдельной грустью проводил ее до квартиры. Вечером он должен был лететь в Нью-Йорк, где его ждали дела, которые невозможно отложить, иначе непременно остался бы с ней.

— Я прекрасно провела время, — сказала Гаэль на прощание.

Бартлет поцеловал ее и улыбнулся:

— То ли еще будет!

В конце января ей предстояло лететь в Нью-Йорк на очередные съемки для «Вог», и Роберт заверил, что будет с нетерпением ее ждать. Она тоже призналась, что будет скучать, но ни он, ни она не представляли, что их ждет в будущем. Гаэль слишком хорошо знала, каким ненадежным оно может оказаться.

Консьерж отнес ее чемоданы наверх, и девушки, едва взглянув на ее руку, подняли радостный визг.

— Тебе подарили бриллиантовый браслет! — громче всех завопила Айви.

Джоанна немедленно разразилась словесным потоком на итальянском.

— Я пыталась вернуть браслет, но Роберт и слышать ничего не хотел, — смущенно пояснила Гаэль.

Остальные наперебой твердили, что она сумасшедшая и что такие подарки надо оставлять себе. Теперь Гаэль была рада, что так сделала. Браслет приобрел вполне реальное значение после того, в чем они с Робертом признались друг другу.

Он позвонил ей из аэропорта, до того как самолет поднялся в воздух, и она еще раз поблагодарила его за эту волшебную неделю. Гаэль почему-то чувствовала, что не заслуживает такой радости, не имеет права на эту роскошь и все, что он с такой щедростью делает для нее, но все равно наслаждалась каждой минутой, а он не мог дождаться, когда сможет снова ее баловать.

— Я буду скучать по тебе, Гаэль, — сказал Роберт очень серьезно.

— И я по тебе. Увидимся в Нью-Йорке через несколько недель.

А до того времени они будут очень заняты. У нее январские показы мод, а до этого постоянные примерки и несколько фотосессий для Диора.

— Береги себя, — попросил он нежно.

— А ты — себя, — выдохнула она.

Как только он повесил трубку, Гаэль улыбнулась и в который раз взглянула на сверкавший на руке браслет. Все, о чем она могла сейчас думать с огромной благодарностью, — какая странная штука жизнь.

И снова ей вспомнилась Ребекка. Может, теперь Гаэль будет жить за них обеих? Да, так и будет.

Тем временем с аэродрома Орли взлетел самолет, и Роберт Бартлет отчетливо осознал, что оставил сердце в Париже, у храброй молодой француженки из провинциального городка под Лионом.

Глава 9