Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Кроме того, Деланкр проявил изрядное усердие, решая судьбу психически больных людей, судимых за ликантропию. Некоторые арестованные без всяких пыток сознались в том, что они оборотни, которые нападали по ночам на овец и рогатый скот, убивали и пожирали. Один юноша из Безансона, полностью осознавая, сколь страшная участь ему уготована, добровольно сдался члену комиссии Эспеньелю и признался, что является слугой могущественного демона, который известен как Повелитель Лесов и регулярно превращает его в подобие волка. Повелитель Лесов принимал такое же обличье, но был гораздо крупнее, свирепее и сильнее. В полночные часы они вдвоем рыскали вблизи пастбищ, душили охранявших отары сторожевых собак и убивали больше овец, чем могли съесть. По словам молодого человека, он получал от этих вылазок огромное наслаждение и, разрывая клыками теплое овечье мясо, выл от переполнявшей его радости. Этот юноша был не одинок в ужасном признании; многие другие добровольно сознавались, что они оборотни, и гораздо больше людей делали это под пыткой. Такие преступления считались слишком отвратительными, чтобы совершивших их можно было вешать и затем сжигать, поэтому в большинстве случаев оборотней приговаривали к сожжению заживо с развеиванием пепла по ветру. Степенные и ученые доктора богословия открыто подтверждали возможность подобных метаморфоз, ссылаясь главным образом на библейское предание о вавилонском царе Навуходоносоре. Веря, что тот превращался в быка, они не могли допустить, что их современники не способны с Божьего дозволения и благодаря способности, дарованной дьяволом, становиться волками. Они также заявляли, что признание обвиняемого в достаточной мере свидетельствует о его виновности и не требует наличия других доказательств. Дельрио сообщает, что одного обвиняемого в ликантропии дворянина пытали не менее двадцати раз, но он все никак не признавался. Тогда ему дали выпить какого-то опьяняющего зелья, под воздействием которого он сознался, что является оборотнем. Дельрио приводит этот эпизод, чтобы продемонстрировать исключительную беспристрастность следователей. Они никогда не сжигали человека, не получив от него признание; и если одной пытки было для этого недостаточно, а подопечный еще не был полностью изможден, его пытали снова и снова, хоть двадцать раз! Если уж такие зверства совершались во имя веры, мы вправе воскликнуть:

Quel lion, quel tigre égale en cruauté,
Une injuste fureur qu’arme la piété?[553]

Процесс над злосчастным Урбеном Грандье – священником из Лудена, якобы заколдовавшим обитательниц монастыря сестер-урсулинок этого городка, – был, как и в случае с Марешаль д’Анкр, возбужден по обвинению, к которому прибегнули, дабы погубить противника самым доступным законным путем. Это громкое дело, которое несколько месяцев держало в напряжении Францию и истинная подоплека которого была известна даже в то время, заслуживает в контексте нашего повествования лишь беглого упоминания. Его породила не патологическая боязнь колдовства, столь распространенная в ту пору, а злобные интриганы, поклявшиеся сжить врага со свету. В 1634 году опровергнуть подобное обвинение было невозможно; обвиняемый не мог, если перефразировать Бодена, «сделать яснее ясного преступный умысел обвинителей», и отрицание им своей вины, сколь угодно вразумительное, честное и откровенное, было не в состоянии перевесить свидетельства безумных женщин, считавших себя заколдованными. Чем нелепее и противоречивее были их показания, тем весомее казался тот аргумент его оппонентов, что монашки одержимы бесами. Он был сожжен заживо и умер в страшных муках[554].

Редкостный случай повального страха перед ведовством произошел в 1639 году в Лилле. Набожная, но не совсем психически нормальная дама Антуанетт Буриньон открыла в этом городе школу для девочек. Однажды, войдя в классную комнату, она вообразила, что видит большое количество черных ангелочков, витающих над головами детей. Не на шутку встревоженная, она рассказала об этом ученицам и велела им остерегаться дьявола, чьи бесы парят над ними. Глупая женщина повторяла эту историю изо дня в день, и Сатана с его слугами стали единственной темой для разговоров не только между девочками, но и между ними и учителями. Вскоре одна из учениц сбежала из школы. Когда ее вернули обратно и допросили, она сказала, что не убегала, а была унесена дьяволом и что она – ведьма с тех пор, как ей исполнилось семь лет. Услышав это заявление, некоторые другие школьницы стали корчиться в судорогах, а придя в себя, признались, что они тоже ведьмы. В конце концов все они, в количестве пятидесяти, запудрили друг дружке мозги до такой степени, что сделали коллективное признание в ведовстве и поведали, что посещают домданиели, или сборища демонов, летают по воздуху на помельях, лакомятся плотью младенцев и могут проползать через замочные скважины.