Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Столь же незаурядным и искусным был трюк, проделанный в 1661 году в селении Тедуорт, в доме м-ра Момпессона, и весьма обстоятельно описанный преподобным Джозефом Гланвилом в рассказе под названием «Тедуортский демон», включенном наряду с другими подтверждениями ведовства в его знаменитый труд «Sadducismus Triumphatus». Примерно в середине апреля вышеупомянутого года м-р Момпессон, возвратившись в свой дом в Тедуорте из поездки в Лондон, узнал от жены, что в его отсутствие домочадцев тревожили в высшей степени необычные звуки. Три ночи спустя он сам услышал указанный шум, который воспринял как «сильный стук в двери и стены с их внешней стороны». Он немедленно встал, оделся, снял со стены пару пистолетов и бесстрашно отправился на поиски нарушителя тишины, думая, что это, должно быть, грабитель. Однако, пока он шел, звук, казалось, раздавался то спереди, то сзади; подойдя же к двери, откуда, как он считал, тот доносится, он ничего не увидел, но все еще слышал «странный глухой звук». Он долго ломал себе голову над странным инцидентом и, обойдя весь дом, но так ничего и не обнаружив, снова улегся в постель. Не успел он как следует укрыться одеялом, как таинственный шум раздался вновь, будучи еще громче и неистовее, чем прежде, и сильно напоминая «тяжелые и глухие удары по крыше его дома, которые постепенно утихли».

Это продолжалось уже несколько ночей кряду, когда м-р Момпессон вспомнил, что некоторое время назад он отдал распоряжение арестовать и заключить в тюрьму бродячего барабанщика, который ходил по округе с большим барабаном, нарушая покой местных жителей и выпрашивая милостыню, и что он, м-р Момпессон, отнял у этого человека барабан. М-ру Момпессону пришло в голову, что он, вероятно, связался с колдуном, который в отместку наслал на его дом злых духов. С каждым днем он все больше утверждался в этом мнении, особенно после того, как звуки приняли, как ему казалось, характер барабанного боя, «вроде того, что звучит при роспуске караула». Пока миссис Момпессон рожала и была прикована к постели, бес, или барабанщик, весьма любезно и заботливо воздерживался от обычного разгула, но как только она восстановила силы, опять принялся за свое «еще сильнее, чем прежде, преследуя и беспокоя малых детей и ударяя по остову их кровати с такой яростью, что та, казалось, вот-вот развалится на куски». Достопочтенный м-р Момпессон поведал изумленным соседям, что сей дьявольский барабанщик битый час «выстукивал “Круглоголовых и рогоносцев”, “Вечернюю зарю” и некоторые другие военные сигналы не хуже любого солдата». Затем бес сменил тактику и принялся скрести железными когтями у детей под кроватью. «5 ноября, – пишет преподобный Джозеф Гланвил, – он издавал сильный шум, и один слуга, заметив, что две доски в детской вроде бы двигаются, попросил того дать ему одну из них. После этого доска придвинулась (безо всякой, как ему казалось, посторонней помощи) к нему на расстояние не более ярда. Этот человек добавил “Нет, дай мне ее в руки”, и дух, бес или барабанщик пододвинул ее к нему так близко, что он мог до нее дотронуться». «Сие, – продолжает Гланвил, – происходило днем, на глазах у полной комнаты народу. В то утро существо оставляло за собой запах серы, который был весьма неприятен. Вечером дом посетил местный священник – некто м-р Крэгг – и несколько соседей. М-р Крэгг и другие визитеры начали молиться, преклонив колена у постели детей, и тогда существо очень сильно разгневалось и расшумелось. Во время молитвы злой дух удалился в мансарду, но вернулся, как только моление завершилось; и тогда на глазах у собравшихся стульи сами пошли по комнате, детские башмаки с силой пролетели у них над головами, и всякая незакрепленная вещь передвигалась по комнате. Одновременно в священника полетела деревянная кроватная рейка, которая ударила его по ноге, но не сильнее, чем клубок шерсти». В другой раз, когда деревенский кузнец, коего нимало не заботили ни призрак, ни бес, остался ночевать у лакея Джона, дабы собственными ушами услышать означенные шумы и исцелиться от недоверчивости, «в комнате раздался такой звук, словно кто-то подковывал лошадь, и появилось что-то вроде щипцов», которые бóльшую часть ночи свистели и лязгали перед носом бедного кузнеца. На следующий день существо появилось, часто и тяжело дыша, как запыхавшаяся собака, и какая-то женщина из числа присутствующих, намереваясь его поколотить, схватила кроватную рейку, «коя внезапно была вырвана у нее из руки и отброшена в сторону; и после того как собравшиеся поднялись наверх, комната вскоре наполнилась чертовски отвратительным запахом и стало очень жарко, хотя камин не топили и стояла очень морозная и суровая зима. Далее существо переместилось на кровать, где пыхтело и скреблось полтора часа, а засим отправилось в одну из соседних комнат, где недолго стучало и, казалось, гремело цепью».