Найденная рукопись, повествующая о домовых, потерявших свой дом

– Теперь сор перенимает внимание на цветные, аляпистые игры на глянцевых экранах, сам тем временем возвращаясь в квартиры людей. Дети перестали гулять, придумывать, воображать и даже, когда они всё-таки ложатся спать, измученные долгой игрой за светящимся яркими красками экраном, то гаджеты не отпускают их, завладевая умами даже во сне. Только одно остаётся на умах детей… они думают лишь о том, чтобы папа купил им новый, ещё более крутой гаджет.

– Какой ужас, – зашептались домовые.

«Ужас, ужас» – эхом откликнулась пустота вдали. И как будто кто-то усмехнулся в ответ. Никто из домовых не мог понять, как можно променять игры на просторе, когда ты чувствуешь огромный мир буквально всем телом и жаждешь новых приключений, какому-то светящемуся экрану с непонятными движущимися картинками.

– Раньше, целые флотилии с полными трюмами детских выдумок, мечтаний, фантазий – материалом для всего, чем мы пользуемся, из чего мастерим, из чего состоим сами – каждый день приходили в наши города. Паруса надувались под серебряным светом Земных звёзд, суда наши скользили в небесных водах, где мы собирали воздушные, точно сахарная вата, фантазии детей, чтобы с рассветом, поймав солнечные лучи, на полном ходу ворваться в Зелёный край, где мы воплощали самые смелые выдумки детей в своих городах. Целые небеса мы заслоняли гордыми парусами. Наши дома делались прочнее: вначале бумажные, потом они становились картонными, вслед за деревьями тянулись вверх – и вот уже шпили башен, расписанные тысячью ярких красок, видны через самые высокие верхушки. Даже я, раньше был разукрашен в яркие цвета и был крепче металла. Теперь же…..

Капитан Гром, невольным движением коснулся поясницы, но опять, как и в прошлый раз, быстро одернул руку. На этот раз движение его не осталось не замеченным.

– Здания в моей стране были выше гор, но картона почти не осталось, а бумага прохудилась. Корабли были яркими, словно крылья бабочки, но цвета исчезли, истёрлись. Моё судно – последнее способное подняться ввысь. Было способно….

Я возвращался, выполнив порученное задание, как вдруг, среди ясного неба, разразилась гроза, будто прорвалась сквозь разорванную ткань, и ударила прямо в моё судно. Чёрная гроза, никогда таких не видел: не было туч, которые она могла бы осветить; не было дождя, грома. Только тёмная вспышка, появившаяся мгновенно, поглотила солнечный свет. Остриём разряда она попала в левый бок моего корабля. Он тут же вспыхнул, мне удалось затушить занявшееся пламя, но корпус, от набегающего ветра, тлел постоянно. Земли не было ещё видно даже на горизонте, когда со стороны границы Зелёного мира и Земли, начали скапливаться тучи. Сантиметр за сантиметром, тлеющий огонь разъедал обшивку. Я боролся из последних сил, лишь бы не дать кораблю утонуть в пучине океана. Много часов я летел, напор ветра утреннего солнца давно иссяк, солнце было в зените, паруса мои не были наполнены и в половину, корабль постоянно снижался, грозясь рухнуть в любой момент.

– Ой, – не сдержалась Фиалка, крепко ухватившись за Крошу. Всем домовым было страшно, они ясно, как день, видели перед глазами бескрайний, неуютный океан, а над его волнами – песчинку – маленький корабль с храбрым капитаном, боровшимся за свою жизнь.

– Под вечер, когда тончайшая, будто мираж, полоска берега очертила горизонт, я был так вымотан, что сил моих хватало только на то, чтобы не дать кораблю упасть. Я не знал в каком месте выйду к суше, ведь курс уже не соблюдал. Как оказалось, сместился я не на много, но на ту часть берега, где возвышался скалистый утёс, который преодолеть я бы не смог. Если бы не домовята, чьи предупреждающие крики я услышал, то обязательно бы разбился о скалы.

Кроша, Туч и Иголка, всё это время не отрывали взгляда от Капитана, переживая вместе с ним его злоключения, но когда услышали про себя, виновато опустили головы и покосились в сторону родителей. Те больше не выказывали расстройства, а только с гордостью смотрели на своих детей.

– С необычайным трудом, ведь руль не слушался меня, а корабль кренился на повреждённый бок, мне удалось отвернуть от утёса и приземлится на берегу, где вы меня и нашли.

– Со стороны казалось, что сели вы очень легко, – быстро проговорил Кроша и тут же замолчал, будто испугавшись своих слов и невежества, какое мог высказать, перебив рассказчика. Капитан, однако, не придал им такого значения.

– Это не так, – с грустной улыбкой ответил он, – это, совершенно не кривя душой, была моя самая сложная посадка. Ведь корабль мог окончательно разрушиться и разрушить груз – очень важный груз! – какой я везу. Ценность его не поддаётся описанию.

– А что там? – осмелившись, спросил Кроша.

– Об этом я обязательно вам расскажу.

– Кроша, не вежливо быть таким любопытным, простите его, – извинилась за сына его мама: плотная домовая, с веснушками, но лиловыми, а не рыжими, волосами.

– Ничего страшного, тем более что груз напрямую касается вашего возвращения. Я обязательно, расскажу о нём, но…