Найденная рукопись, повествующая о домовых, потерявших свой дом

Даже домовые – мастера на все руки – дивились столь ладному судну, что построили лучшие кораблестроители бумажных людей. Корабль был похож на изогнутый берёзовый листок с низкими, расширяющимися в стороны бортами и высоким носом, доходившим до половины высоты мачты. На самом его конце было искусно вырезанное солнце, с отверстием для ключа по середине, в то время как на корме находился полумесяц. Парус был свёрнут, но даже в таком состоянии было видно из сколь нежного, будто сотканного из воздуха, материала он был сделан. Золотистый цвет его опускался на весь корабль, делая утончённый корпус ещё более воздушным, насыщая каждый сантиметр судна невиданной лёгкостью.

Размерами же корабль превосходил всё видимое Тучкой за всю его жизнь. Он никогда не думал, что можно построить что-то столь большое, в то же время кажущееся и хрупким и очень прочным одновременно. Ведь не смотря на всю лёгкость и изящность линий, домовые острыми глазами ремесленников, увидели, сколь прочны корпус и ткань паруса. Что не найдётся той бури, которая сможет сдвинуть это гордое судно с пути или порвать его золотистый парус.

– Крепкое судно и такое… большое, я бы сказал, гигантское, – в некоторой задумчивости сказал Торопунь, успевший уже его оббежать, пока другие домовые только стояли на месте и во все глаза его рассматривали.

– Это лучшее судно, какое мы когда-либо строили! – с нескрываемой гордость сообщил Капитан Гром. Он полными любви глазами осматривал корабль, покоящейся в надёжном укрытии, под толстыми сводами уютной пещеры..

– А как его зовут? – спросил Тучка, гладящий один из боков корабля, – как будто шёлковое!

– Ага, такое гладкое, точно… точно… шёлковое стекло! – неожиданно похвалил Бурчун, стоявший рядом с Тучкой.

– Мы ещё не придумали ему название, – ответил старый Швей на вопрос домовёнка, – наверное, вы сами захотите назвать его.

– Мы? – удивился Тучка.

– Всё же это судно построено для вас, поэтому…, – Швей подошёл к Тучке, – ты же не будешь против, если название этому кораблю придумаешь ты?

– А м-можно? – заикнувшись от неожиданности, загорелся восторгом Тучка.

– Конечно, – ласково ответил Швей.

Тучка задумался. Так крепко задумался, что сам не заметил, как наморщил лоб с такой силой, что стал похож на столетнего старца размышляющего о судьбе мира, чем невероятно рассмешил Капитана Грома, едва удержавшегося на ногах. Бурчун всё же прыснул, как и Ясень, с любовью наблюдая за своим сыном. Тучка же ничего этого не видел. Никогда ещё, даже в его фантазиях, ему никто не предлагал назвать самый настоящий корабль! К тому же – небесный корабль! Один из тех, на которые он с восхищением смотрел на берегу океана. И задача эта оказалась сложнее, чем могла показаться.

Можно предположить, что тысячи самых разных имён подходящих для столь искусно сделанного корабля проплывали в мыслях у Тучки, но на самом деле не одного имени он не мог припомнить. Будто разом, вся его голова заполнилась звенящей пустотой. Раз – и всё пропало!

Прошло пять минут, за ними ещё пять и приближались к концу следующие пять минут, когда Тучка наконец поднял глаза и произнёс:

– Я придумал, – голос его был робким и тихим. От того, что был полон ожидания и надежд.

Домовые, начавшие осваивание премудрости управления кораблём, прекратили перекрикиваться, бумажные люди замолчали, а Капитан Гром, уже привыкший к костылю, ловко перемахнул через борт и подошёл к Тучке. Все поняли, что корабль сейчас родится по-настоящему.

– Какое имя ты придумал ему?

– Несущий домой.

Имя корабля золотыми буквами тут же проявилось на его лиловом корпусе.

*******

Как и обещал Капитан, выучиться управлению Несущим домой, оказалось очень легко. Тем легче, что сам Капитан Гром обучал трудолюбивых домовых. Ясень стал помощником Капитана, Тучка – вперёдсмотрящим, а Бурчун, Торопунь, Толсторук и Бородач – совместными усилиями рулили кораблём, справлялись со снастями и следили за парусом, чтоб он всегда был полон солнечного или лунного света. Им всем помогали капитаны Светлый и Ясный.

– Но, как же, сейчас ведь небо затянуто тучами? – задался вопросом Бурчун, когда уже всё было готово к отбытию.

– Действительно, – подтвердил Бородач, соглашаясь с опасениями Бурчуна, – вы же говорили, что парус ловит солнечное или лунное сияние!

– Это особая ткань, – ответил старый Швей, услыхавший вопрос.

– Особая? Как это?

– Вы увидите! Удачного пути и скорейшего возвращения домой! – подмигивая и махая рукой проводил отряд словами напутствия старый Швей. Застёжка, стоял рядом и со всех сил махал отбывающим домовым и Капитану Грому, спокойно стоящему у самого носа, рядом с Тучкой.

– Он сказал особенные, но что это значит? – не унимался Бурчун.

– Отпустить парус! – скомандовал Капитан.

Домовые тут же опустили его, как их научил Капитан и уже в пещере, не освещаемой ни солнцем, ни луной – золотистый парус надулся и «Несущий домой» легко, как пёрышко оторвался от пола.