Найди меня

Я могла бы добраться на машине за несколько минут, но предпочла прогуляться по деревне. В ней многое изменилось, но я узнавала эти места. Вот коттедж, в котором когда-то жила Вайолет, а после смерти Мэтью в нем поселилась я. Если немного пройти к центральной деревенской площади, то можно увидеть больницу. Ее явно перестроили с тех пор, как я была здесь в последний раз, но я была рада от того, что больница все еще работает. Для меня это место значило очень много, и не только из-за Мэтью. Больница служила своеобразным доказательством того, что моя прошлая жизнь прошла не зря.

Минут через пятнадцать я дошла до кладбищенских ворот и остановилась, глубоко дыша и стараясь успокоиться. Я знала, что увижу там, но я не была к этому готова. Наверное, к подобному нельзя быть готовой.

Собравшись с силами я все же зашла на кладбище и остановилась у первой знакомой могилы. Роуз. Я не задержалась здесь надолго, лишь постояла пару минут. В этой жизни боль от потери дочери померкла на фоне всего остального. Возможно, я смогла оставить это в прошлом.

Далее я заметила могилу Мэтью и застыла, словно на моем пути выросла стена. Наконец, я все же подошла поближе и опустилась на колени, внимательно всматриваясь в портрет на надгробной плите. Черные волосы, внимательный мягкий взгляд практически черных глаз, аккуратные черты лица. Все такое знакомое, несмотря на то, что в этой жизни я впервые видела фото Мэтью.

— Привет, — прошептала я, слегка касаясь ладонью портрета. — Я скучала, мой дорогой. Прости, что приехала только сейчас.

Мэтью Вильям Флэминг. 29 декабря 1857 года — 19 мая 1919 года.

Я провела пальцем по этим буквам, высеченным на камне, и подумала о том, как в одной строке смогла уместиться целая жизнь. Я заплакала, но не почувствовала этого. Кажется, я скучала по Мэтью сильнее, чем была готова признать. Я скучала по нему с того самого дня, как вспомнила его, когда мне было тринадцать, а может быть и задолго до этого. Все детство мне снился один и тот же сон: бархатный голос, который звал меня «Мэри», а я поднимала голову, но не видела ничего, кроме глаз цвета темного шоколада. В этот момент я всегда просыпалась, но почему-то чувствовала себя абсолютно счастливой. В детстве у меня было не так уж много поводов чувствовать радость: пьющая мать, отчим, любивший распускать руки, бедность и насмешки одноклассников явно не помогали мне быть счастливой. Я всегда знала, что мое место вовсе не в том крошечном итальянском городке, где я родилась, и не в этой странной семье. Часто, лежа в постели без сна, когда за стеной кричали друг на друга мать и отчим, я шептала самой себе:

— Скоро я вернусь домой, уже скоро.

Я не помнила, где мой дом, но точно знала, что он есть.

А потом я вспомнила имя. Мэтью. И с того дня я не сомневалась, что дом там, где мой Мэтью.

Память о прошлых жизнях возвращается не сразу. Как правило, все начинается со снов и смутных ощущений, потом ты вспоминаешь себя, знакомые места, языки, полузабытые навыки и умения, окружающих людей… Чем ярче воспоминание, тем скорее оно придет к тебе. Так было во всех моих жизнях до этой. Впервые за все время я вспомнила другого человека раньше, чем вспомнила себя саму. Значит, Мэтью был моим самым важным воспоминанием за все жизни.

Как бы там ни было, но к четырнадцати годам я уже помнила кто я и кого я должна найти в этой жизни. И разумеется, я понимала, что этого никто не должен знать.

Думаю, я выжила благодаря этим воспоминаниям и снам, в которых я ловила на себе взгляд внимательных черных глаз. Без этого мне бы не хватило сил вырваться из своего маленького городка, поступить в университет и все годы работать по ночам после учебы для того, чтобы как-то жить, параллельно терпя насмешки одногруппников и скептическое отношение преподавателей, ведь я была единственной девушкой на курсе.

Я справилась и доучилась лишь потому, что точно знала, для чего я это делаю. Ради Мэтью, я ведь ему обещала.

У всего есть обратная сторона и своя цена. Цена моего диплома, новой работы и, казалось бы, успешной жизни — полное одиночество и пузырек «амитриптилина», который появился в моей сумочке несколько лет назад. Я покачала головой. Не время жалеть себя. Я бы прошла все это еще сотни раз, только бы точно знать, что в конечном итоге найду Мэтью.

Я долго сидела у его могилы, и лишь потом заметила еще одно надгробие рядом, имя на котором заставило меня слегка вздрогнуть.

Мэри Элизабет Флэминг. 15 сентября 1867 года — 31 октября 1940 года.

Я смотрела на свою могилу. Это было невероятно странно, но зато слез больше не было. Тут не о чем плакать.

Осмотревшись, я не увидела надгробий с именами Клэр и Фреда, должно быть, они были похоронены в другом месте, но пройдя немного вглубь кладбища, я нашла могилы Артура и Мэриголд. Артур умер давно, почти двенадцать лет назад, и это не было для меня сюрпризом, перед поездкой я прочла все, что удалось найти о нашей семье. Судя по дате на памятнике, Мэриголд не стало всего лишь год назад.