Найди меня (ЛП)

— Он приезжает иногда. — Талли держит руки за спиной, но видно, что она готова убежать. — Он много раз приходил к Тесе до того, как она... умерла. Но каждый раз, когда я говорила маме, он исчезал, как только она выходила на улицу.

Мои внутренности переворачиваются.

— Да?

— Да. — Рот девочки сжимается. — Ты знаешь, что я не смогла ничего найти, верно?

— Я знаю. — Талли присматривается к седану из-за моего плеча. Она смотрит, как Карсон смотрит на нас.

— Лучше бы тебе справиться. Ради Лили.

ГЛАВА 15

Иногда он плачет. Говорит, что никогда не хотел позволять этому случиться, и беспокоится о том, что потеряет, если кто-то узнает. — 21 страница из дневника Тессы Вэй

Сначала мы слышим крики. Громкие, возмущенные и определенно мужские. Мистер Вэй говорит Тоду убираться к черту из его дома, а миссис Вэй пытается их разнять. Что-то разбивается.

Затем слышится чей-то удар.

Талли подпрыгивает рядом со мной. Окей, если честно, мы обе подпрыгиваем. Кого-то бьют, и внутри я уже готова бежать.

Если бы Тод не открыл входную дверь.

— Помни, — говорит Талли.

Как будто я могу забыть подобное дерьмо. Я следую за Тодом к его Рэндж Роверу, и, когда он осматривается, Талли уже нет рядом.

Тод трогается с места, и мы отъезжаем от тротуара, объезжая Карсона, как будто того не существует. Может, для таких людей, как Брен и Тод, Карсона и вправду не существует.

Уголком глаза я изучаю Тода. Он поверхностно дышит, его рука крепко сжимает руль.

— На терапии тебя учат, как правильно бить?

Тод смотрит на костяшки правой руки и прячет руку под ногу.

— Не совсем.

— Но ты все равно это сделал.

Тод кидает на меня взгляд, что-то невыразимое словами затуманивает его взгляд. Он пытается принять решение, и после очередного удара сердца решается.

— Я сделал это, потому что он снова вел себя грубо с Бекки. Джим вышел из себя. Он расстроился, потому что она сказала Дженне, не спросив его. Он расстроился еще больше из-за смерти Тессы, принял это близко к сердцу, так как потерял дочь. Я ударил его, потому что... так было нужно.

Я киваю. Теперь мне хоть что-то понятно, хотя я не думаю, что Тод понял это. Он сделал то, что должно, и я поступлю так же. Мучитель Тессы никогда не тронет мою сестру.

— Джим Вэй обижал свою семью — своих дочерей — годами, — продолжает Тод, — Тесса боялась его.

Боялась настолько, чтобы уйти, прыгнув с крыши?

Мы останавливаемся на красном свете светофора, и Тод улучает момент, чтобы изучить свою руку.

— Я знал, что Тесса боялась... может быть, я мог сделать что-то. Может, я мог бы спасти ее.

Я смотрю в окно. Это понятно. Каждый так думает после чьего-то суицида. Поверьте, я знаю все о сомнениях и вине. Я чувствую себя ужасно из-за того, через что придется пройти Талли и миссис Вэй, хотя мне также жаль Тода. Он выглядит так, будто вина ест его изнутри. Он выглядит так, будто может заплакать.

Я надеюсь, что он не будет этого делать. О боже, я так надеюсь, что он не станет. Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что сделать. Люди не компьютеры. Их нельзя вот так просто взять и починить. Слишком уж они запутавшиеся.

— Эй, Викет, давай это останется между нами, окей?

Вопрос выскакивает из Тода как-то смазано. Он так удивил — нет, даже чертовски огорошил — меня и... я чувствую себя хорошо. Брен будет негодовать, если узнает об этом, и он верит, что я не расскажу. Он доверяет мне. Малолетней преступнице. Девушке, которой никто ничего не доверяет.

— Разумеется, — говорю я, и слова звучат ужасно тихо по сравнению с сердцем, которое просто выпрыгивает. Если он доверяет мне, может, и я смогу доверять ему. Может, я смогу ему сказать о дневнике.

Но я не могу.

Я открываю окно и пытаюсь схватить руками быстро движущийся воздух. Нет, стоп. Я не буду ему говорить, потому что в самом деле не стоит. Может, достаточно знания того, что секреты не у меня одной.

К моменту нашего возвращениядомой Брен уже приготовила ужин. Открывая дверь, мы уже чувствуем запах нагретых помидоров и нарезанного чеснока.

— Брен готовит спагетти. — Лили встречает нас в коридоре, и ее голос почти благоговеен. Я не могу ее винить за это — они пахнут просто изумительно. В последний раз, когда мы ели спагетти, это была разогретая лапша с кетчупом. Отец сказал, что это практически одно и то же, но нет.

Вообще нет.

— Она уже выкинула две партии, — продолжает Лили. — Они не были идеальными.

Не знаю, как такое возможно. Брен — самый исполнительный повар, которого я знаю. Ее указания такие, что им можно следовать. Тод говорит, что так же она обращается с бизнес-контрактами.

— Привет, милый. — Брен возится с чесночным хлебом, аккуратно вытягивая из кастрюли его горячие края. — Как ты, держишься?

— А как ты думаешь? — Тод несется через кухню и хлопает за собой дверью кабинета. Мы все затихаем; затем Брен разворачивается, ослепительно улыбаясь.

Очень плохо, не достаточно быстро, чтобы скрыть боль.