Найди меня, мама

Нет, нет, мама, остановись, не продолжай… Ты же не сватать меня приехала. Раскрой глаза и посмотри вокруг. Это разве похоже на нашу двушку в панельной хрущевке? Где мы и где Шалые…! Сказок перечитала? В «Золушку» и «Аленький цветочек» поверила?

— Мам, — начала я, пытаясь остановить поток ее слов.

Мраморное с серебром великолепие особняка неожиданно начало давить на расшатанную недавними событиями нервную систему.

— Как я поняла, ты исчезла на какое-то время, Сергей и Роман очень беспокоились за тебя.

— Конечно, — почти грубо прервала ее. — Я личный помощник Сергея Алексеевича, знаю их… военную тайну, — перевела все в шутку, стараясь замять неприятный разговор и перевести тему. — Тебе понравилась твоя комната?

— Да, Роман, он разрешил себя так называть, — прояснила она фамильярность в обращении к брату хозяина, отвечая на мой удивленный взгляд, — лично ее показал. И просил говорить прямо, если что-то нужно. Их отношение к тебе такое заботливое… — маму не так-то просто было свернуть с пути. — Ладно, дочь, ты знаешь, я человек прямой, скажу прямо, — она остановилась на последней ступеньке, — Оба мужчины влюблены в тебя. Да, да, оба. Уж поверь моему опыту. Нельзя упускать такой случай, дочь… Это же шанс один на миллион и он выпал тебе, — она восхищенно оглядела интерьер Шаловского особняка. — Понимаешь, о чем я толкую? Дениске нужен отец, — произнесла последний аргумент, забыв, что совсем недавно говорила о внуке, не нуждающемся больше в моей опеке.

В душе закипали гнев и протест. Стиснув пальцы в кулаки, я начала счет. Всегда помогало успокоиться. Просчитав мысленно до десяти и слегка успокоившись, я спросила в лоб, обескураживая ее:

— Кого из них выбрать?

— Как! — красиво подведенные глаза мамы недоуменно округлились. — Твое сердце, оно разве не подсказывает? — замялась мама, встав перед тупиком из дочерней сердечной глухоты. — Ну, тебе же кто-то симпатичен из них? Признайся. Роман… такой мужчина не может не волновать мысли молодой женщины. А его брат близнец, значит…

— Ничего не значит, — категорично и зло отрезала я.

Не знаю как сердце, но все мое существо было за то, чтобы сбежать сейчас же и отправиться к себе на городскую квартиру. И только реальная угроза воспаления легких из-за мокрых ног останавливала меня от опрометчивого поступка.

Глава 44

Сергей

Я смотрел на женщину, сверлящую меня ненавидящим взглядом. Не верилось, что она была мне женой. За несколько дней в следственном изоляторе с нее сошел весь лоск. Передо мной сидела немолодая женщина. Бледное лицо, синяки под глазами от недосыпа, ввалившиеся щеки, потускневшие волосы, собранные в небрежный пучок, испорченный маникюр. Она нервно курила одну за другой сигарету, с неприязнью поглядывая на меня.

— Зачем ты это сделала? Что у тебя к Пименовой? Только не говори, что ревновала. Она устроилась ко мне, когда мы почти развелись.

— Она устроилась, а ты увидел ее и влюбился. С первого взгляда, — она хрипло рассмеялась. — Столько лет посылал всех подальше, а тут вдруг… Не делай из меня дуру. Специально перетащил свою любовницу под крылышко. Рога мне наставлял. Вот почему никогда не было времени на нас с Вадькой.

Обожгла меня взглядом полным ненависти. Неловко стряхнула пепел трясущимися пальцами и сломала тлеющую сигарету. Тихо выругалась и достала из пачки еще одну. Долго чиркала колесиком зажигалки, пока я помог ей, поднеся дрожащий огонек к ее лицу, прикурила новую.

— Мы не любовники и не были, — зачем-то сказал ей, зная, что она все равно не поверит. Бывшая судила всех по себе, — Как у тебя ума хватило надоумить Ахатову пытаться сжечь Дашу заживо?

Юлю задержали, предъявили обвинение в преступном сговоре с Изабеллой Ахатовой с целью похитить и убить Пименову Дарью. А так же в попытке выдать себя за Пименову в деле продажи новорожденного Заварзина Артура. Мог ли я помочь ей? Мог, но не хотел. Пришел и попросил свидание, чтобы услышать все от нее самой.

— Я ничего такого не делала. Белла сама большая затейница, — криво улыбнулась Юля, глядя на меня с вызовом.

Она точно ни о чем не жалела, и случись снова, поступила бы также.

 Я понял, что мне она ничего не скажет. Но следователи ее разговорят. И она сознается даже в том, чего не совершала. Это был ее выбор. Я поступил с ней по-человечески, она с Дашей… Даже мне об этом думать страшно.

— Что у тебя с Львом Марковичем?

— Петя проболтался? — она выдохнула сизую струйку дыма, — Ревнует к Левушке. У меня с ним тоже, что и с Петром Борисовичем. Как ты перестал на меня обращать внимание, что мне еще оставалось? Только спать с твоими замами.

Она растянула тонкие губы в улыбке, нагловато прищурившись. Своими Петя и Левушка надеясь разбудить во мне ревность. Я же вспомнив диагноз Борисыча брезгливо поморщился. Порадовался, что наши отношения с Юлей давно в прошлом. И посочувствовал ей.

— У него ВИЧ. Ты доигралась, — равнодушно сообщил ей, поднимаясь с места. — В тюрьме тебя лечить не будут. Так что прощай, Юля, и не ищи встречи с сыном.