Найди меня, мама

Не стала отказываться, я вымоталась и порядком устала. За минувшие сутки точно полжизни прожила. Столько всего перечувствовала, передумала. Виски гудели, как высоковольтные провода. Меньше всего сейчас хотелось попасть в людскую толчею метро. Я покорно сделала шаг в сторону автостоянки, когда последняя фраза достигла сознания. Подумала, что ослышалась и переспросила:

— До какого дома?

— К нему в Барвиху, — адвокат остановился, поднял меховой воротник пальто и блеснул стеклами очков. — Вы же как помощник в курсе, что Шалый купил новый дом?

Я кивнула, соглашаясь, что в курсе. Но решила, что адвокат расценит кивок, как мое согласие, пояснила:

— Я не поеду к Сергею Алексеевичу домой.

— Но… — начал мужчина, озадаченный моим категорическим отказом.

— Никаких «но». Это исключено, — еще активнее запротестовала я. — Отвезите меня на служебную квартиру.

— Ваш сын уже там, в Барвихе, — бросил железный аргумент адвокат. Не тратя больше время на разговоры, подхватил меня под руку и повел к авто класса «элит», выделяющееся на фоне остальных иномарок бросающейся в глаза роскошью. — Вы должны понимать, что произошедшее с вами не просто сведение с вами счетов недоброжелателей. Все гораздо серьезнее. Это вам объяснит сам Сергей Алексеевич. Но я думаю, вы сами догадываетесь, что попытка похищения и обвинение в киднеппинге звенья в одной цепи. Копают под вашего босса. Если вы работаете на Шалого, значит, понимаете все не хуже меня.

Он осекся и строго глянул на меня, теряющую его драгоценное время на уговоры и объяснения очевидных вещей.

— Можно мне позвонить сыну? — я упрямо посмотрела на него. — Хочу убедиться, что он у Шалого.

— Не верите мне, — адвокат надменно поджал губы, но протянул дорогой девайс.

Я по памяти набрала номер Дениса. Пошли долгие гудки, он тут же скинул.

Нахмурившись, набрала снова, надеясь, что он сделает исключение и на этот раз ответит на звонок с незнакомого номера. Не ошиблась, в динамике зазвучал его раздраженный голос.

 — Слушаю.

— Денис, сынок, привет! Это я, — обрадовалась ему.

Почувствовала, как от сердца отлегло. Как всегда было, когда в трудный момент вспоминала о сыне или он обо мне.

— Мам? Мам, почему до тебя не дозвониться?! Я же волнуюсь! В больницу к тебе нельзя. И домой к нам нельзя. Что происходит? Мне ничего не говорят. Ты где сейчас?

— Я еду к тебе. Ты же сейчас у Сергея… Алексеевича? — уточнила я.

— Да. Я ночевал тут. Вечером меня привезли в Барвиху. Сергея нет, Романа тоже. Только Вадим и Макс. Последний тоже куда-то слинял утром, — продолжал на повышенных тонах Денис, — Мам, что за фигня?! Я ничего не понимаю. Ты сейчас дома? Почему мне нельзя? Блин, тут никуда ходить нельзя. Все под охраной и запретом.

— В городе. Я скоро буду, Ден. Не переживай. Приеду и все объясню, — устало выдохнула, представив разбирательство с сыном.

Говорить правду, где я провела эту ночь, не планировала. Пришлось бы рассказать все: про Беллу, крематорий, и жуткую смерть, которую мне уготовила «тетка» Максима, про Заварзина и СИЗО. Особенно про Заварзина говорить не хотелось. Не представляла, как объясню сыну, кто он ему. Лучше потом как-нибудь. Зачем пугать его и грузить ненужной информацией. Тем более он давно не спрашивает об отце, точно уверен, что ничего хорошего не услышит.

— Ты в порядке? — вдруг опомнился сын, вспомнив, что он мужчина, — У тебя все хорошо? Помощь нужна?

— Нет, все нормально. Не переживай. Я скоро приеду, — отключилась и передала телефон терпеливо ждущему меня мужчине.

Едва дорогой смартфон коснулся рук хозяина, тут же разразился звонком. Я вздрогнула от неожиданности, «плитка» смарта выскользнула из ослабших пальцев, но мужчина ловко поймал собственность. Я виновато улыбнулась, извиняясь за неуклюжесть, поглубже занырнула в пальто, прячась от ветра.

— Да, Сергей Алексеевич, все уладил. Дарья Александровна в порядке, — очки блеснули в мою сторону, — Я везу ее, как договаривались.

Я отошла в сторону, чтобы не мешать разговору, поворачиваясь так, чтобы не слышать слов. Удивлялась, что не разглядела глаза адвоката, они постоянно прятались за бликами стекол очков.

Странно, с чего бы мне интересны глаза незнакомого мужчины. Или дело в том, что позвонил Шалый. Сейчас мне меньше всего хочется говорить с ним. Просто потому что я не знаю, что ему сказать. Прислушалась к пустоте царившей внутри. Никаких чувств и эмоций. Видимо для меня наступил предел. Пережитые страх, отчаяние и радость выжали меня как лимон соковыжималка. Обиды на Шалого не чувствовала. Жизнь научилась не принимать всерьез слова мужчин, и верить поступкам. Все же ситуация научила не полагаться больше на Сергея. Он помог, но только после того, как убедился в моей невиновности. Он не верил мне безоговорочно, а какие отношения могут быть там, где в тебе сомневаются? Макс, тот не сомневался, сразу прилетел, как только узнал, что я в беде. Это и есть любовь. Полюби нас черненькими, а беленькими нас всяк полюбит.