Найди меня, мой принц

— На вожжи сяду я, — сообщает мне диктатор деспотический непререкаемым тоном.

— В этом нет нужды… — начинаю возражать я, но он уже не слушает, уводя своего жеребца к заднему борту повозки. А спустя пару минут возвращается и мне приходится подвинуться. Вожжи у меня тут же отбирают.

— Хоаль Зарима, покормите вашего упёртого внука, пока он не свалился в голодный обморок, — повернув голову к сердобольной старушке, распоряжается Рэн и трогает фургон с места.

Хочется очень много чего ему сказать, но я благоразумно прикусываю язык.

— Почему ты не сказал, что тебе нужно поесть? — тоном строгого родителя интересуется Рэн, направляя лошадей к дороге.

— Чтобы все меня ждали? — вскидываю я бровь, и криво ухмыляюсь.

— Да. Если надо. Сестре и бабушке ты здоровый нужен, — произносит мужчина. Ясно. Пацану преподают урок. И давят на чувство долга. На меня работает лишь отчасти. Больше вызывает новую порцию раздражения.

— Учту, — замечаю сухо. И тут же удостаиваюсь удивлённого изучающего взгляда. Ну и что тебе не нравится? Я же вежливая. Вежливый, точнее.

Пару минут мужчина молчит, сосредоточенно что-то обдумывая. А мне за это время бабушка успевает сунуть в руки огромный многослойный бутерброд, в который я тут же с удовольствием вгрызаюсь. М-м-м, как же божественно вкусно. У меня поневоле вырывается восторженное мычание. Рэн бросает в мою сторону снисходительный взгляд.

— Когда я был приблизительно в твоём возрасте, то постоянно страшно хотел есть, — замечает он, со смешком. — Мне знакомо, насколько голод делает раздражительным.

К чему это он? Судя по его габаритам, этот мужчина в подростковом возрасте рос как на дрожжах. А ещё ведь и тренировался, наверное. Эта уверенность, сила и хищная грация в каждом движении явно тщательно взращена долгими годами упорного труда над собой. Рэн, на мой вкус, в совершенной физической форме. Не спортсмен. Воин. Оружие на нём точно не для красоты. Хотя красиво, да. Но попытка найти общий язык с парнем в моём исполнении явно хорошая. Придётся идти на контакт, а то даже некрасиво как-то.

— И я могу понять, что наше присутствие ты можешь воспринимать, как посягательство на твою личную территорию. Давай договоримся, Рома. Впредь, если ты с чем-то будешь не согласен, достаточно озвучить и обосновать.

О как. Опять уел.

— Хорошо, — произношу, пережевав и проглотив кусок. И откусываю новый. А что? Я ещё даже на половину не наелась.

Он удовлетворённо кивает.

— И что касается твоего дара. Я ожидаю, что ты сообщишь мне если тебя что-то будет беспокоить. Договорились?

Разумно. Пожалуй, он стремительно движется к реабилитации в моём эмоциональном восприятии. Отвечать с набитым ртом не комильфо, потому только киваю. По мере насыщения улучшается и моё настроение. И мужчина рядом больше не кажется таким уж раздражающим. Даже наоборот. Вот взял же на себя труд поговорить. Хотя не обязан был. Пожалуй, больше не буду психовать по мелочам. Пускай командует.

Но моё благодушие длилось ровно до обеденного привала. Рэн, как только я наелась, пересел на коня, так что дальше правила повозкой я сама. И постепенно не очень приятные ощущения в теле начали наталкивать меня на ещё менее приятные подозрения. И ведь у Гапки не спросишь, как у Мирэн с женскими циклами дело обстояло. Выдавать себя Мышке я пока не собираюсь. Вот засада! И что делать? Как выкручиваться?

Команда о привале становится для меня самым настоящим облегчением. Едва дождавшись, пока пожилая няня выберется с Лялькой из фургона, я утаскиваю её в сторону, и на ухо спрашиваю, когда у моего тела намечаются «праздники». Та ахает, смотрит на меня испуганно и признаётся, что ещё рановато, но всё может быть. Чу-у-удно!

Пришлось лезть в повозку, приказывать Наиле идти помогать хоаль Зариме с обедом и втихаря рвать на тряпочки запасную куфию. Может в этом мире и существуют какие-то аналоги гигиенических прокладок, но я об этом ничего не знаю. Может у Мэл спросить? Женская солидарность, всё такое.

И опять пришлось топать в кустики. Причём далеко. Чтобы никто точно ничего не увидел. Подозрения подтвердились. Настроение скатилось ниже некуда. Но деваться некуда. Хорошо хоть не так больно, как могло бы быть. В своей прошлой жизни я порой на стенку лезть хотела.

В лагере уже вовсю готовится обед. Гапка не без удовольствия взяла шефство над Мышкой, и они сноровисто возятся у костра. Ляля обнаруживается в компании Мэл на расстеленном под деревом одеяле. Рэн чистит лошадей. А Кор, как ни странно, пытается помочь с приготовлением пищи. При этом, как обычно, хохмит и зубоскалит. Гапка на это реагирует с достойным уважения стоическим спокойствием, а Наиле, судя по полным мученического смирения глазам, сбежала бы хоть сейчас, да не смеет. Ох бедняжка. Надо всё-таки с ней поговорить толком, раз уж взяли с собой.