Найди выход, найди вход

Сегодня был теракт. Прогремело два взрыва. Сейчас по телевизору показывают паникующих людей и обгорелые тела. Везде полиция. Страх и слезы.

Сегодня был человек, а завтра — нет. Завтра — мертвое тело, кладбище и холодная сырая земля. Сегодня смерть, завтра смерть. Я же говорила, что она всегда бродит рядом. Сегодня смех, радость, улыбки, а завтра уже нет. «Завтра» для тебя не существует.

Существует только имя в газетах и вечерних новостях. И это имя не приносит счастья, оно сообщает, что ты умер. Ты сейчас в другом месте, а мы здесь. Но рады ли мы тому, что здесь, а не в другом месте?

И снова будет смех, радость и улыбки, только уже не такие. Не столь искренние. Может быть, такие снаружи, но совсем другие внутри.

Здесь все останется тем же. Тем же. И никто не подумает, что, может быть, оно не должно быть тем же, если внутри другое. А если и подумает, то не станет ничего делать…

Не станет решать и делать необходимое, потому что снаружи все будет таким же.

Все кажется большим и реальным, пока не сталкиваешься с тем малым, ради которого не важен размер и действительность. Тогда все теряется и исчезает. И хочется видеть розовых овец и летающих драконов. Пусть даже ни тех, ни других не существует…

А снаружи всё то же самое: та же реклама, те же песни с пустыми словами, та же прибавка к пенсии и увеличение платы за квартиру и продукты питания. Все будет тем же самым, пока будешь искать в мире розовых овец и летающих драконов…

Может быть, я пишу это из-за таблеток (тех самых!) или из-за того, что меня хотят положить в больницу. А может быть, я не хочу, чтобы меня обманывали и показывали вещи, снаружи те же самые, а внутри — совсем другие…

☼

О чем люди пишут?

Итак, я стою у окна. Гляжу через стекло. Вот разносчик рекламных буклетов, никому не нужной литературы, выходит из подъезда. Идет к тележке с темно-коричневыми упаковками. В его руках ещё не разнесенные буклеты. Он кидает их поверх коробок и пытается чем-то закрепить. Одна полупустая упаковка валится на асфальт. Он наклоняется её поднять, внезапно поднимает голову и видит в окне девушку.

Я машу ему рукой!

Меня обнаружили. Я рассекречена.

Не отрываясь, сморю на него. И пусть смотрит на меня. Кажется, что я в террариуме. Нахожусь перед стеклом, а за ним странная змея, ставшая на хвост с темно-коричневой упаковкой, висящей на теле.

Змей. Василиск.

Кто из нас первый оторвет взгляд? Взгляд василиска может убить. Он завораживает. Но я сильная. Я надежно защищена, передо мной стекло.

Продолжаю смотреть. Он теряется, отводит глаза. Я победила.

☼

Итак, я снова корябаю бумагу ручкой. Не знаю, о чем писать, что говорить, как думать. Может быть, выбросить тебя, Матвей? Ты слишком много знаешь.

Ладно, это я погорячилась.

Стихи, что ли, написать.

Нет.

Нет настроения. Вообще, не хочется с тобой общаться, Матвей. Сейчас ты кажешься мне (не знаю почему) врагом человечества. Ты все знаешь, но всегда молчишь, не помогаешь и не предупреждаешь об опасности.

Стоит ли жить, если не можешь ничем помочь?

Я знаю ответ.

Стоит ли тогда думать о свиданиях и о недавно вышедшем фильме, если ты не можешь никому помочь? Зачем ты вообще нужен?

Я знаю ответ.

Интересно, пришла бы эта мысль мне в голову, если бы вчера ничего не случилось? Или я бы продолжала так же, как всегда спать, делать уроки, размышлять о том, зачем нужна липосакция?

В общем, остается только скучать. Интересно, у меня когда-нибудь снизится температура? Надоело ощущать себя человеком-грелкой.

Надоело пить соки, есть фрукты, рассматривать потолок в поисках необъяснимых знаков, читать инструкции по применению лекарств, слушать фразы типа «ничего, скоро поправишься» и думать о том, как перестать думать.

Мне кажется, что я в коме. Конечно, я не в коме, потому что сейчас пишу. Не слушай (не читай), Матвей, это был неудачный поворот моей мысли.

Нужно, как-то развеселить себя. Только как? Съесть шоколадку? Принять горячую ванну? Посмотреть смешной мультфильм? Не хочется.

У меня, кажется, депрессия. Что-то слишком часто у меня возникают депрессии! Не к добру это.

Вообще, не к добру, когда лежишь целыми днями дома с температурой тридцать девять и четыре. Кстати, стоит попробовать ввести себя в ещё более глубокую депрессию. Как насчет того, куда мне поступать?

Да, с такой температурой из государственных учреждений мне светит только морг.

Хе-хе.

Чувствую, что в этом году я не буду никуда поступать. Уйду на заслуженный отдых. Уеду куда-нибудь в лес и буду жить там. Буду кормить комаров, питаться грибами и ягодами в летнее время, замерзшими мышами (ежами, медведями) — в зимнее, пугать прохожих нечеловеческим видом, искать лешего и бабу-ягу… в случае голодных времен (и отсутствия замерзших медведей). Пожалуй, стоит пояснить тебе, Матвей, что сегодняшние записи напрямую зависят от количества выпитых лекарств.