Найди выход, найди вход

— Какие бутылочки? — перебивает он. — Какие бутылочки, Марианна?

— Для крови. Грейс быстро сделала на моих руках несколько надрезов и собрала вытекшую кровь в бутылочки.

— Ты сама понимаешь, что говоришь. Какую чушь сейчас несешь! Зачем Грейс носить с собой лезвие?! Зачем ей твоя кровь?!

— Я была уверена, что никто не поверит мне, — она накрывается с головой одеялом. — В это, наверное, правда, трудно поверить. Ты думаешь, что я вру или что я совсем больна и у меня повредился рассудок. Ты считаешь, что это только плод моей нездоровой фантазии. Так вот слушай: Грейс пьет кровь, как вампир!

Оливер напряженно массирует виски.

— Она странная, я согласен, — отрывается он от своей головы. — Она, правда, бледная и все время прячется по темным углам. Но Грейс тяжело, как и всем. Она просто плохо сходится с людьми, она замкнута и предпочитает жить в собственном, далеком от нас, мире. Она не вампир, Марианна! Ей не нужна твоя кровь. Она бы не стала резать тебе руки. Ладно, оставим это. Расскажи мне лучше, как ты нашла выход.

— Я не хочу говорить об этом, — Оливер слушает разговаривающее одеяло.

— Не хочешь? Зачем Грейс носить с собой лезвие?! Зачем ей твоя кровь?!

— Я была уверена, что никто не поверит мне, — она накрывается с головой одеялом. — В это, наверное, правда, трудно поверить. Ты думаешь, что я вру или что я совсем больна и у меня повредился рассудок. Ты считаешь, что это только плод моей нездоровой фантазии. Так вот слушай: Грейс пьет кровь, как вампир!

Оливер напряженно массирует виски.

— Она странная, я согласен, — отрывается он от своей головы. — Она, правда, бледная и все время прячется по темным углам. Но Грейс тяжело, как и всем. Она просто плохо сходится с людьми, она замкнута и предпочитает жить в собственном, далеком от нас, мире. Она не вампир, Марианна! Ей не нужна твоя кровь. Она бы не стала резать тебе руки. Ладно, оставим это. Расскажи мне лучше, как ты нашла выход.

— Я не хочу говорить об этом, — Оливер слушает разговаривающее одеяло.

— Не хочешь? — Нет. Ты мне не веришь, и я не хочу говорить тебе то, во что ты тоже не сможешь поверить.

— Как с тобой трудно, Марианна! — держится он за голову.

— А что ты хотел? — говорит ему одеяло. — Ты когда-нибудь умирал? А я сейчас умираю…

— Не говори так. Ты не умрешь. Тебе скоро станет лучше…

— Я так мечтала снова почувствовать запах моря, — продолжает одеяло, — этот необыкновенный аромат свободы и бесконечности, аромат счастья… Сейчас я как будто его ощущаю. Запах моря… Он прямо здесь. Похоже, я уже на грани…

— Да, это очень странно… Море.

— Странно, что у моря есть свой особый запах, запах волшебства…

— Марианна, я, наверное, должен сказать. Я решил уйти отсюда.

— Как? Как ты сделаешь это? — из-под одеяла вылезает Марианна.

— Спущу лодку на воду и поплыву. Ведь море.

— Да, море, но как… Не поняла, причем тут лодка.

— Может, меня подберет какое-нибудь судно…

— Постой, Оливер, какое судно? — не понимая, перебивает она.

— Так обычно случается в море…

— Ты тоже чувствуешь запах моря?

— Марианна, ты доведешь меня до помешательства, — встает он. — Отдыхай, набирайся сил. Я ещё зайду попрощаться с тобой.

Оливер уходит и, приближаясь к Хиро, Грейс и Славе, снова слышит:

«Море волнуется раз –

Выход нашелся вдруг сразу,

Море волнуется два –

Ветер забился в глазах,

Море волнуется три –

Всё это сказка, не спи»!

— Ты же говорил, что пришел из школы, какого черта мы тогда оказались в открытом море на корабле! — кричит он Славе, и тот отрывает руки от приемника.

— Я не знаю, что надо сделать, чтобы послать сигнал SOS, — говорит Слава Хиро.

Грейс, румяная, видимо, от свежего воздуха, смотрит на борьбу волн.

— Как Марианна? Что она сказала тебе? — спрашивает Хиро.

Грейс отрывается от моря и поворачивается к Оливеру. Он смотрит сквозь нее.

— У Марианны, похоже, бред, — говорит он, — то ли от высокой температуры, то ли от таблеток, которые ты нашел здесь.

— Обычное жаропонижающее, — оправдывается Хиро.

— Я уже не так уверен в этом.

— Как ты собираешься уйти? — слышит Оливер Славу. — Это очень рискованно. Откуда знать, сколько ты протянешь на лодке. И со спасательным кругом ты вряд ли уплывешь далеко.

— Это лучше, чем сидеть без дела и не пытаться спастись. Дневник (День 16-17-18)

☼

Я ещё жива. Признай, Матвей, что в моем положении это уже большой плюс.

Сегодняшний день (хотя он не кончился) был таким же скучным и пустым, как и предыдущие сотни дней.

Температура не снижается, но я перестала пить таблетки с определёнными свойствами (не волнуйся, их прописал врач). Теперь летающие драконы меня не посещают…

А вообще как-то я стормозила. Надо было описать все, что мерещилось: какие-то нереальные плоскости и непонятные звуки — пока я пила таблетки.

Скука смертная!

Лежу, как сгоревшее бревно (потрясающий эпитет!).

В общем, повторяю: скука смертная.

И что, спрашивается, я могу делать с такой температурой?

Скучать.

Кажется, я сейчас впаду в кому … пролежу так лет десять, а потом умру. Блестящая перспективка!

Чтобы не оставлять себя наедине с этими мрачными мыслями, я сейчас пишу.

Ладно, оставляю тебя, Матвей, родители пришли.