Найди выход, найди вход

Сегодня был очень странный день. Сумасшедший и противоестественный. Короче, мне сегодня жутко не везло. Но я пережила этот день с достоинством, спокойным рассудком и хладнокровием. Поэтому очень рада за себя!

Глава 20. Пробуждение

* * *

Легко проснуться,

Когда знаешь, что спала.

В жизни разгадка.

Грейс села на недавно сдвинутые банкетки и стала разглядывать рваный подол платья.

— С тобой никогда не случалось такого: ты что-то ищешь, а в итоге находишь совсем другое, вроде чем-то похожее на то, что тебе было нужно, но на самом деле ложное? — спросил Хиро, тоже посмотрев на её платье.

— Да, наверное, — уклончиво сказала она, переведя взгляд на пол. — К чему ты клонишь?

— Бывало ли такое, что только начинаешь доверять, как кто-то бьет по самому больному месту?

— Возможно, — шептала Грейс. — Да, не всегда всё выходит, как хочешь.

— Я давно хотел поговорить с тобой, Грейс, но всегда что-то мешало: то ты исчезала, то исчезал я.

— Ты то бегаешь за Марианной, то бегаешь сам от себя! — бухтит Грейс. — Я никому не нужна.

— Почему тебе нравится черный? Почему ты боишься солнца и любишь темноту?

— Спроси об этом Марианну, — отворачивается Грейс. — Она у нас всё знает.

— Она сейчас не сможет ничего ответить.

— Как ты попала в секту?

— Длинные и беспомощные монологи не для меня. К тому же это ничего не изменит.

— Разве ты не хочешь выбраться отсюда?

— Не-ет, — тянет Грейс. — Меня всё устраивает. Темнота, ни луча солнца.

— От сотворенья мира было так, что днем был свет, а ночью темнота. Теперь же тьма всегда. По-твоему, это настоящая жизнь?

Грейс испуганно смотрит на Хиро.

— Редко получаешь именно то, что хочешь, — открывается рот Грейс. — Иногда ищешь свет, а находишь не совсем его: с виду свет, а внутри настоящая темнота. Одиноко блуждаешь по миру, и как только думаешь приблизиться к истине, влипаешь в ядовитую грязь. Тут же уверяешь себя, что эту грязь ты всю жизнь искала, что она во сто раз вернее истины и эта грязь — единственное, ради чего живешь и что удерживает тебя в этом мире. Грязь намертво липнет к твоей душе, и отделаться от нее так же тяжело, как глухому научиться слышать…

— У кого есть уши, тот сможет услышать.

— Ты сам знаешь, как тяжело увидеть истину, когда глаза и уши залиты ядовитой грязью.

— Что за бред вы несете?! — раздается голос Марианны.

Она трет кулачками глаза и начинает тихо всхлипывать.

— Что за бред вы несете?! — повторяет она. — Я не хочу вас слушать.

— Грейс рассказывала, что когда ей нужна была поддержка в трудной ситуации, она попала в секту, предлагающую с виду правильные моральные ценности, но на самом деле в корне извращенные.

— И пиво продают как «традицию культурного отдыха», — вяло улыбается Марианна. — Хотя какая связь?!

— Зачем ты говоришь со мной, Хиро?! Молчи! — начинает бормотать она. — Тебя нет на самом деле! Я выдумала тебя! Я создала тебя воображением, наделила умом и телом, вдохнула в тебя жизнь! Ты — плод моей фантазии. Ты только кажешься живым!

— Мы с Грейс также реальны, как ты сама.

— Прошу тебя, молчи! Не говори со мной, — она качается взад вперед.

— Дай ей ещё таблетку, — встревает Грейс.

— Зачем вы говорите? Я не хочу, чтобы вы делали это! Вы должны молчать!

Хиро протягивает таблетку и стакан воды.

— Я могу почувствовать тепло твоей ладони, могу выпить воду и ощутить, как она смягчает высохшее горло, — смотрит она на его руку, — но будет ли все это правдой, будет ли тепло настоящим, а вода из пластикового стакана реальной?

— Давай, Марианна, — говорит Хиро, — нет ничего более реального, мы и наше присутствие здесь.

Трясущимися руками она берет таблетку и проглатывает её, вливает в рот воду.

— Все хорошо, — говорит она, сжав в руке пустой стакан. — Вы, двое, живые. Настоящие. Версия подтвердилась.

Её трясет. Скрестив руки, она держится за живот и стучит зубами.

— Грейс, поищи, пожалуйста, что-нибудь, чтобы укрыть Марианну. Её знобит.

— У меня есть одна идея, — сказала в ответ Грейс.

Хиро положил руку на лоб Марианны и прижал ее к себе. Она закрыла глаза и дрожала.

Грейс вернулась, притащив пыльную ткань.

— Это штора, я сняла её с окна, — говорила она, накрывая Марианну.

Грейс помогла Хиро закутать девушку потеплее.

— А где Оливер? — открыла глаза Марианна. — Оливер вообще существовал?

Хиро с Грейс переглянулись.

— Где Оливер? — повторяет Марианна.

— Ты же знаешь, — говорит Хиро, — он решил не идти дальше.

Она напряженно дышит.

— Оливер мертв? — голосом она пугает стены.

— С чего ты такое взяла? — как можно более спокойно спрашивает он.

— Мне сказал Слава, — мямлит Марианна. — Слава был настоящий? Не привиделся мне? Где он тогда?

— Если Оливер нас оставил, то это совсем не означает, что он умер.

— Он не умер, — повторяет Хиро. — Грейс, посмотри за ней, я схожу в столовую и принесу других кексов, может, найду что-нибудь ещё.

— Я видела сухарики, изюм в шоколаде и пакетики с соком. Они в больших коробках там, где кухня, — отвечает она и с гордостью добавляет: — Если ты увидишь на полу лужу крови, то не пугайся, это моя!

— Я бы догадался.