Найди выход, найди вход

Марианна слушает их, но не слышит. Она смотрит на стену, и в висках у нее молотком стучит: «Оливер мертв, Оливер мертв». Она думает, что ей врут, она уверена, что ей врут.

Оливер мертв, и мир остановился. Он теперь не способен к переменам. Этот мир умер вместе с ним. И новый никогда не будет похож на прежний.

Оливер мертв, и часть меня тоже мертва. Я никогда не смогу стать такой, какой была раньше. Теперь я не смогу спокойно смотреть на вещи, что были ему близки. Я не смогу находиться там, где когда-то бывал он. Я не смогу слушать те фразы, что он хотел сказать или сказал.

Оливер мертв, и моя жизнь лишена теперь всей ее полноты. Я слаба, и ушами слышу каждое колебание воздуха. На руках у меня пара царапин, но я чувствую адскую боль, отдающую прямо в голову.

Оливер мертв, и я не могу смириться с этим. Я не могу просто принять это, как ничего не значащий факт. Не могу его отрицать.

Оливер мертв, и я понимаю, насколько трудно теперь менять мир. Мое сердце сжимается в комок от холода, в то время как голова горит так, что я будто задыхаюсь от дыма. Ничего не могу с этим поделать! Сколько бы я не убеждала себя, что со мной всё в порядке и ничего страшного не происходит, я по-прежнему чувствую боль и ужас из-за того, что не могу это остановить.

Оливер мертв, и я не могу ничего сделать. Ни на что не способна. Ни к чему не годна.

Кто-то другой меняет мир. А мне остается трястись в судорогах и гореть от жара.

Оливер умер, а, значит, и я могу умереть.

— Я не хочу умирать! — кричит Марианна.

Грейс испуганно вскакивает и отходит в сторону.

— Я не буду умирать! — орет Марианна, давясь слезами. — Я хочу домой! Заберите меня отсюда! Я хочу вернуться к прежней жизни!

Держась горячими пальцами за стену, она встает и двигается к двери. Марианна, нескладно пытаясь бежать, запутывается в ногах, шатается, но выходит из раздевалки. Она видит спортивный зал, но он её не удивляет, и она уверенно направляется к двери. Марианна выходит и, уже зная, что за дверью увидит лестницу, приподнимает руку. Она касается ногами ступенек, и её рука ложится ровно на перила.

— Возьми себя в руки, Марьяна, — говорит она сама себе. — Ты сможешь разгадать логику происходящего и выбраться!

Дневник (День 30–31)

☼

Сейчас уже вечер. Но я не думаю смотреть телевизор, сидеть в социальных сетях или болтать по телефону.

Я пишу. Как гордо это звучит: «Я пишу». Да, да, я твоя преданная поклонница, Матвей!

Дело в том, что у нас отключили электричество. Так что сейчас темно, холодно, скучно и одиноко.

Спешу рассказать о сегодняшнем дне. Мой рассказ будет называться «Как я купила себе шоколадку» или «Никогда не покупайте вещи в цветных обертках» или лучше «Что может случиться с человеком, которому захотелось есть?»

Однако, суть дела не меняется. Чувство голода взяло верх, и я пошла в магазин, чтобы купить злополучную шоколадку. Я ушла, но не вернулась.

У свободы шок:

Её хочет украсть тот,

Кто любит стены.

Дверь в квартиру закрылась и больше не открылась (я преувеличиваю, конечно). Когда попыталась с шоколадкой в руках ее открыть, то ничего не получилось. Вот такая, вкратце, история!

Дома, как всегда, никого. А я на улице! С шоколадкой. В слезах. Родители возвращаются вечером.

Через два часа картина немного изменилась. Я всё ещё на улице. Вокруг маленькие дети (не мои). Я без шоколадки. Вся в соплях. Родители скоро должны вернуться.

Тогда мне и пришла в голову мысль о спасении.

Спасенье — дар,

Только получи его.

Но бойся спать здесь!

Нас так учат, с детства вдалбливают в голову мысль о спасении. О том, что обязательно кто-то придет и спасет. Пусть этот кто-то разрушит город, убьет миллион человек, но станет нашим спасителем. Столько сказок, столько фильмов о спасении. И вот так и приходится ждать этого кого-то.

И хочется верить, что кто-то спасет. Невзирая на цель спасения.

Стихи мои пусты,

Для сердца непонятны,

Но тень моей слепой мечты

Покроет их цветком невнятно.

И станет все теплом,

Таким душевным безмятежным счастьем,

Тогда и ты найдешь тот дом,

Где выход становится явью.

Ой-ой-ой! Электричество включили! Да здравствуют электрики всего мира! Слава всем лампочкам и проводам!

Свет! Свет! Свет! Все, Матвей, я побежала смотреть телевизор, сидеть в социальных сетях и болтать по телефону. Сегодня интересный фильм должен быть!!! Все-таки есть на свете справедливость, хоть фильм дадут посмотреть. А то у меня началось полное разочарование в жизни…

Ну, все. Заканчиваю писать. Целую тебя в обе щечки. Спокойных сновидений! Я пошла радоваться жизни!

У меня траур. Мне нужен яд…

Телевизор не работает. Он сломался. Он — мерзкое, отвратительное недоделанное творение рук человеческих. Таких, как он, надо отстреливать! Со всей возможной жестокостью! Я не шучу.

Кстати, расскажу, чем закончилась история с дверью. Родители приехали, успокоили меня, зареванную, купили ещё одну шоколадку, открыли дверь и долго потом ругали за мою девичью впечатлительность, слабую на мозги голову и чрезвычайно чуткую нервную систему.