Найди выход, найди вход

Она ходит между отделами с унылым видом, из памяти собирает доказательства, что Хиро скрывает от нее часть правды. Один аргумент хватается за другой, и вот ей уже кажется, что вода стала неестественной на вкус, какой-то солоноватой, будто с привкусом крови.

За обедом девушка равнодушно таскает ароматную поджаристую ветчину с горячей пиццы, и Хиро, наблюдая за ней, задает вполне резонный вопрос:

— Что-то не так?

— Все в порядке, — говорит она банальную фразу, поднимая на него испуганные глаза.

А ночью ей никак не удается уснуть. Слышатся шорохи, будто кто-то копается в продуктах. Её пугают непонятные скрипы, словно это дурные мысли хотят выбраться и режут голову на части.

Когда девушка засыпает, снятся кошмары. Будто она лежит в больничной палате, привязанная, как душевнобольная. Пахнет безысходностью и лекарствами. Она рвется встать, трет красными от напряжения кулачками простыню до дырок, но никто не приходит на помощь. Только картинки перед глазами мелькают. Вот Грейс вертится перед зеркалом. Вот Оливер пьет вино и хохочет. Вот Слава орет, как бешеный бык. Вот Франсуа завязывает свитер на шее, точно шарф. Вот Хиро говорит: «С тебя 200 000 йен за пиццу». И все они на себя не похожи. Вроде, люди, а присмотришься, как роботы на одно лицо. У Грейс волосы другого цвета, Слава какой-то маленький, Оливер с женоподобной фигурой, Франсуа в тапках, вместо ботинок. А Хиро? Хиро вообще в ночной рубашке. Все так похожи на нее саму.

Девушка просыпается и еще долго не может уснуть.

«Марьяна, хватит собирать разные ужасы, коллекционируй лучше добрые знаки!» — говорит она себе.

Утром девушка первым делом смотрит, во что одет Хиро. На счастье, своему стилю он не изменил. Вместо приветствия Марианна вскрикивает: «Отдай мне пистолет!»

В ее голосе четко читается страх, смешанный с истерией. Хиро настораживается. Он берет паузу и с опаской спрашивает:

— Зачем он тебе?

— Если ты мне доверяешь, отдай его.

— Слишком грубая манипуляция, — хмурится он. — На меня не подействует. Может, расскажешь, что с тобой происходит?

— Мне снятся кошмары, еда кажется отравленной, я больше не могу тут находиться, — быстро говорит Марианна. — Дай мне пистолет, обещаю, что не стану никого убивать.

Хиро по-прежнему не двигается с места.

— Давай я отдам тебе пистолет, а ты расскажешь мне подробно, что случилось. Только честно.

— Это тоже манипуляция!

— Нет, компромисс, — уходит он.

Марианна остается между отделами одна, убеждает себя, что правду точно лучше рассказывать, когда на руках есть пистолет. Вот только бы понять, какую именно правду.

Мужчина возвращается и протягивает ей оружие. Девушка его подхватывает и живо несется по центральному проходу к главным дверям. Хиро бежит за ней.

Марианна целится в стеклянные двери, и, прежде чем Хиро успевает сообразить, что сейчас произойдет, она стреляет. Снова и снова. Пять пуль рвут пространство на части. Выстрелы раздирают воздух и нарушают зыбкое равновесие. Хиро потрясенно смотрит, как девушка портит дверь супермаркета.

Стеклянные двери перестают быть единым целым, теперь в них остро сияют пять ровных отверстий. Марианна подбегает и всматривается в дырки от пуль. Все, что она может разобрать: за пробитыми дверьми есть еще одни двери.

— Думала, что выстрелы разобьют стекло в крошку? — Хиро подходит к ней. — В таких магазинах специальная защита.

— Все бесполезно! — Марианна сползает на пол.

— Теперь твоя часть договора, — мужчина садится около нее.

— Проход за складом, через который мы зашли, закрыт, не пройти, — бухтит Марианна.

— Точно? Ты пробовала нажимать на доску с разных мест? Там непростая система.

— Может и так, — она отбрасывает пистолет подальше от себя. — Когда мы шли по темным проходам, у тебя никогда не возникало приступов клаустрофобии, будто ты знал, что скоро выйдешь.

— Тогда не было фактора неожиданности. Я знал, что надо пройти через темноту. Конечно, предполагал, что куда-нибудь, да выйду.

— Ладно, пусть так. Вода стала другой! Словно в нее подмешали что-то.

— Вкус воды, наверное, показался странным, потому что она минеральная, лечебная, с повышенным содержанием полезных веществ. Что за кошмары?

— Лучше не стану рассказывать, будешь смеяться.

— Нет уж, давай! Толкование сновидений было любимым хобби в институте. Может, не такой уж кошмар, раз нашлись веселые моменты?

— Ты разгуливал в женской ночной рубашке, — краснеет Марианна. — И потребовал с меня 200 000 йен за пиццу.

— Не плохо для фастфуда, — присвистнул он. — Может, пицца была с трюфелями или с грибами мацутакэ[1]? Есть мнение, что во сне все герои — это части твоей личности. С ними можно даже пообщаться. Представить их, узнать, зачем они тебя потревожили, чего те хотят. Может, дадут тебе совет или подсказку.

— Угу, — бурчит она.

— Недоделанные дела, недосказанные фразы тоже проникают в наши сны. Ведь в глубине души ты хочешь все-таки сказать и сделать, но в реальности что-то мешает. Похоже, тебе не дает покоя, что кто-то должен заплатить за все, что мы съели. Иначе мир окажется нереальным! — Хиро сжимает ее ладонь. — Что-то еще тревожит?