Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

— Кто вам подарил силу, Алиса? — крикнул граф из коридора. — Кто сделал такой, что сама жизнь во плоти вдруг стала несущей смерть?

Отвечать не хотелось. Более того, сейчас куртуазная беседа показалась какой-то неправильный. Фальшивой. И Элис прикусила губу. Опираясь на стену, встала. Чтобы мелкими шагами дойти до прикроватной тумбочки и раскрыть дорожную сумку. Выудить оттуда стимулирующее зелье.

— Вы же не просто так спрашивали про масть? Кто это был? Умерший муж? Старый полоумный некромант, которому вы неудачно попались под руку? Семейное наследие?

Что он там пробормотал про некроманта? Надо бы поточнее узнать. Но Элис медленными движениями вытащила одежду, скинула халат, сорочку и стала натягивать платье.

Надо бежать. И с самого начала путешествия карнизы и окна – это один способ покинуть гостеприимные пенаты. Да проклята Элис, что ли? Хоть бы один раз мирно собраться и уехать. На городской площади купить сувениров и новые носки из собачьей шерсти отцу, украшения для матери, на худой конец, новую колоду карт для тётки. Но нет. Она продолжает бежать как преступница.

Сила попыталась дёрнуться и позволить нечто большее чем простая защита. Элис зашипела сквозь зубы.

— Вы с трудом её контролируете, — констатировал граф. — Вам настолько же тяжело, насколько непривычно. И ваша пневмония всего лишь следствие того, что дар вам не подчиняется. Он всего лишь пытается вас сломать…

Вот это плохие новости. И о чём только думал Грегори, вкладывая в неё столько всего опасного? Она же ходячая неприятность, невезение в юбке. А уж с его даром вообще оружие массового поражения.

— Неужели вам ничего не хочется узнать об этом? Как приручить дар? Как не сойти с ума? Как… — Молчание затягивалось. Элис было подумала, что граф сам потихоньку отбыл в мир иной, но не судьба. — Я могу многое вам рассказать… многое дать. Прося в дар всего лишь небольшую услугу: дайте мне умереть.

Элис отложила жакет и подошла к затянутому тьмой дверному проёму.

— Почему вы не хотите жить, граф?

Глава 37

Да. Они пришли с севера. Небольшой отряд, который ночью пробрался в замок. Маги среди них околдовали стражу и перерезали глотки.

В ту затяжную, самую длинную ночь в жизни Владислава всё было страшно. Коварный бег часов. Попытки спрятать жену и детей среди прислуги. Старший сын… Ему тогда исполнилось двадцать один. Он отказался участвовать в маскараде и бросился первым. Его зарезали на глазах у графа. А потом…

В войне всегда важно насилие. Не только физическое, но и моральное. Завоевателями нужно, чтобы покорённая сторона сломалась. А Владислав не ломался на допросах. Он терпел. Оттягивал время, чтобы выгадать несколько часов жизни своей жене и младшему сыну, которому тогда было тринадцать.

С ними были маги. Они и решили сломать изнутри. Перекроить судьбу упёртого графа, который и замок готов был отдать, и земли, и всю казну, но им нужна была покорность. Его обратили. Пронзили сердце стилетом и напоили кровью демона. Или ещё какой-то нечисти. Владислав до сих пор не разобрался. И казалось, что он не выживет, но спустя сутки он очнулся в собственных подвалах, которые ещё неделю назад использовались для хранения сыров и вина, а теперь стали казематами.

Де Морт сидел на цепи. Обычной такой металлической цепи, крюк которой подвесили к потолку. И сначала граф только и мог думать о своих близких, а потом проснулся голод. Нет. Уместнее сказать жажда, что разрывала тело изнутри, вынуждая бросаться на окованные железом двери, скрести когтями дерево и выть. Почти как зверь. Хотя почему почти? Он и превращался в зверя. Клыки мешались во рту, когти вот… Зрение стало отменным и слух…

Лучше бы он ничего не слышал. Потому что в войне важно насилие. И его жену насиловали. А потом посадили в одну комнату с ним…

С чудовищем, которое одурело от жажды крови. Которое не понимало, что происходит. Которое просто хотело взять своё. Но граф держался. Молил богов, звал демонов, чтобы его жена и ребёнок были в безопасности. Но его Агата сидела, привалившись спиной к ледяным стенам, и смотрела пустыми глазами на него. Разодранное платье, голая кожа в синяках и ранах. А на третью ночь она заговорила.

— Убей меня, прошу…

По лицу стекали слёзы, но она так устала, что просто не могла пошевелиться. И граф дёргал дверь, бился в неё, орал чтобы его выпустили, забрали его. Он будет хорошим образцом для ещё одного эксперимента, только чтобы его близкие были в безопасности. Над ним смеялись. Приходили, открывали двери, запуская в комнату сладковатые запахи крови, но забирали жену, чтобы вернуть ночью с кровавыми разводами по подолу, и она выла, лёжа на холодном полу:

— Влад, убей меня! Убей!

И зверь внутри шептал, что да, надо убить, но Владислав держался.

— Я не мог смотреть, Алиса, как они её… — Голос графа дрогнул. Элис сцепила зубы, чтобы не закричать в голос, потому что всё, что случилось с этим человеком... Это…

— В ту ночь, когда она обезумевшая лежала на полу и выла, чудовище внутри меня победило, Алиса…