Наёмник

Всё неприятное когда-нибудь заканчивается. И сменяется, как правило, ещё более неприятным. Когда проклятая лестница, наконец, закончилась, мы оказались на просторной веранде огромного здания из красного камня. Точнее, оказались бы, если бы путь нам не преградили несколько пожилых мужчин. Одеты они были в просторные балахоны до пят, отороченные по краю золотой парчой, на головах были какие-то подобия золотых диадем, а в руках они держали посохи из дерева, инкрустированные золотом и серебром. На шее у каждого висел амулет в виде золотого глаза размером с ладонь. Видимо, это были местные жрецы, хранители храма.

Тот, что стоял в центре делегации, вышел немного вперёд и, пригладив рукой пышную бороду, начал что-то говорить. Он старался держаться надменно, но при этом видно было, как испуганно бегают его глаза. Руки его указывали назад, потом за спину, где были широкие ворота, закрытые деревянными створками, укреплёнными широкими полосами из позеленевшей бронзы.

Аркон, превозмогая слабость начал переводить:

— Мы — жрецы Великого Храма Всех Богов. Хранители покоя, защитники древних знаний. Боги, уходя из мира, оставили запрет на посещение внутренних помещений, нога человека не должна ступать там, где только боги могут находиться. Они не пропустят нас.

Отдышавшись, он поднял голову и произнёс длинную речь на всё том же языке богов, периодически тыкая себя пальцем в грудь. Жрец поначалу растерялся, обвёл взглядом своих коллег, ища у них поддержки, но те тоже не нашли, что ответить. Наконец, преодолев растерянность, жрец что-то коротко выкрикнул. Голос был раздражённый, он явно нас прогонял.

— Он хочет, чтобы мы убирались, — сообщил Аркон, разводя руками. — Они не слышат божественного голоса, только свои замшелые догмы.

А ситуация постепенно усложнялась. Большая толпа подпирала нас снизу, и толпа эта уже не была мирной или растерянной. Все, даже женщины громко выкрикивали угрозы, потрясая кулаками или примитивным оружием. А за спиной у жрецов собиралась гвардия. Всё те же крепкие мужики с секирами. Теперь их было несколько десятков и продолжали подходить новые. Такая поддержка определённо придала жрецам бодрости, они теперь в несколько голосов требовали от нас уйти.

— Если я правильно понял, — с нескрываемой злобой проговорил капитан Ромеро, — эти старые развалины решили встать между наёмниками и их добычей?

— Именно так, — подтвердил Иерофант. — Я до последнего надеялся обойтись без крови, но увы, придётся прорываться силой.

— Попробуй ещё раз, — предложил я Аркону. — Скажи, что мы всё равно войдём, но при этом прольётся кровь. Много крови.

Парень снова обратился к жрецам, долго и старательно объясняя им что-то. Но в ответ получил только одно короткое слово, видимо, означающее отказ.

— Я старался, — виновато объяснил он.

— Плевать, — маг вздохнул. — Начинайте, капитан. Старайтесь никого не убивать без нужды. Нам просто нужно войти внутрь.

Команда, которую выкрикнул капитан, перекрыла крики толпы. Отряд привычно сомкнулся в стальную коробку, ощетинившуюся смертоносными остриями пик и алебард. Биться, поднимаясь по лестнице, было непривычно, но нас это не останавливало.

Вдохновлённые мнимым численным превосходством горожане ринулись на нас, рассчитывая задавить массой. К сколько-нибудь осмысленным действиям были способны только стражники, но и они не смогли удержать строй. Сражаясь на два фронта, мы постепенно выдавливали противника с веранды, поднимаясь к воротам.

Если спереди наши действия хоть немного напоминали бой, то сзади происходило форменное избиение. Почти безоружные горожане, подталкиваемые задними рядами, просто массово гибли под ударами алебард. По мраморным ступеням текли реки крови, и, находись они не снизу, а сверху, вполне смогли бы похоронить нас под своими трупами.

Досталось и жрецам. Я сам, будучи в первой шеренге, взмахом меча обезглавил главного, остальные тоже не успели сбежать, их нанизали на пики. Постепенно наш отряд построился квадратом у входа. Ворота были заперты, причём не на простой засов, который можно было выломать, а на какой-то сложный механизм внутри створок.

Тут проявил себя наш маг. Иерофант не участвовал в общей свалке, предпочитая стоять подальше от резни, а теперь встал напротив ворот. Приложив руки к тому месту, где, по идее, должен был находиться замок, он закрыл глаза и напрягся.

— Магия вернулась? — осторожно спросил я.

— Не совсем, — прохрипел он. — Я слегка отдохнул. Кое-что стало получаться.

Не знаю, насколько он восстановился, но на замок его хватило. Внутри раздался скрежет, вызывающий боль в зубах, дверь резко завибрировала и начала открываться.