Наёмник

Первым делом я, естественно, отправился на рынок, безошибочно определив самое шумное место. Рынок занимал едва ли не четверть городской территории. Торговали тут всем, отдельно имелось место для оптовиков, скупавших зерно, сено, уголь, древесину и прочие блага, продававшиеся большими объёмами. А для простых смертных стояли бесчисленные навесы и палатки, а то и просто лотки с выставленным товаром.

Первым делом взгляд мой упал на лоток с едой, где лежали очень аппетитные пироги, судя по запаху, с мясом. Пошарив в своей заначке, я выудил пару медных монет и смело подошёл к продавцу. Тот с широкой улыбкой предложил на выбор пирожки с зайчатиной, с бараниной, или с капустой. Мелькнула мысль, что баранина при жизни гавкала, а зайчатина мяукала, но мне было плевать. Монет мне хватило на один с бараниной и один с зайчатиной. С трудом отыскав свободное место в углу, я присел на непонятный пенёк и начал с жадностью есть. Зря я подумал плохое, пироги были отличные, и мясо в них отменное, с луком и хорошо прожаренное. Ел я нормально ещё позавчера, потому мне эти пироги показались просто райским блюдом.

Когда с голодом было покончено, а жажду я утолил из небольшой тыквенной бутыли, которую набрал в придорожном ручье, сообразив, что в городе с питьевой водой сложности, настало время поиска работы. Я поочерёдно обходил лавки, спрашивая, не требуется ли кто, но везде получал отказ. Один хозяин, торговавший пеньковыми верёвками, объяснил мне просто и незатейливо, что в городе сейчас не лучшие времена, торговля хиреет, торговые пути перехватывают конкуренты из других городов, а потому они, торговцы, стараются сократить издержки, увольняя лишних работников. Теперь тут повсюду слоняются грамотеи, которые в лавках не нужны, а на чёрную работу идти брезгуют.

Я пригорюнился, так и присев у него в лавке, благо, он меня не выгонял, а крыша хотя бы давала тень. Посидев минут пять-десять, я вдруг встрепенулся и спросил:

— А чёрная работа есть? Куда пойти спросить?

— Это сколько угодно, — поведал он мне с какой-то отеческой улыбкой. — Можно в грузчики пойти, но там тоже редко берут, место хлебное, всегда с выгодой, да и украсть что-то можно, хоть и дерут за это плетьми нещадно. Можно к углежогам, что за городом работают, неплохо там, но очень уж жарко, да чёрный весь будешь. Ещё можно к каменщикам, сейчас бургомистр надумал стены строить, так камень добывают и сюда свозят, здесь обтёсывают и в стену кладут. У них тяжело, но и платят неплохо.

— Спасибо, — я встал и благодарно поклонился. — Подскажите, как туда добраться?

Дорога оказалась простой. Скоро я уже беседовал с бригадиром каменотёсов, который принял меня благосклонно, с удовлетворением взирая на могучую комплекцию, что не мог скрыть худой кафтан.

Условия были следующими: на месте происходит чистовая обработка гранитных блоков, которые затем устанавливают в стену, а неподалёку в каменоломнях добывают камень и подвергают черновой обработке, кое-как подгоняя по размеру. На укладку меня не возьмут, тут опыт нужен, на обтёсывание может быть возьмут попозже, а пока мне следует идти в каменоломню и брать в руки кайло. Платят четыре талера в месяц (это, как я понял, та самая серебряная монета), плюс еда и ночлег. Собственно, мне больше и не нужно.

К работе я приступил на второй день. Обязанности объяснил уже другой бригадир. Обязанности были простыми: бери больше, кидай дальше, пока летит, отдыхай. Каменоломни представляли собой плоскую скалу, сплошь изъеденную человеческими руками. Камни выламывали разными способами, иногда (если требовалось отломить большой блок) с помощью деревянных клиньев, поливаемых водой, но чаще всего простыми стальными клиньями и обычным кайлом. Отломанные куски начерно обтёсывали, опять же, самыми простыми инструментами, вроде зубила, а иногда даже просто другими камнями.

Мне, как неопытному, но сильному, выдали кувалду. В прежнем мире она показалась бы мне тяжёлой, но не здесь. Работать получалось на совесть. Раз за разом я вгонял колья в ряд, пока каменная глыба не разваливалась на две части, потом ещё и ещё. От постоянного битья начинали трястись руки, но я справлялся. Полученные глыбы нужного размера переносили чуть дальше. Переносили вручную, обычно по двое, но я мог и один. Блоки в конечном виде имели размеры где-то метр на сорок сантиметров и сорок же в высоту. Тяжело, даже мне, но поднять можно.

Что же до длины рабочего дня, то тут всё было заранее ясно, пролетариат ещё не набрал силу, чтобы требовать себе права, а потому работали от восхода до заката, правда, с перерывом на обед и ужин, да и в течение остального времени имелись минуты отдыха, когда должны были поднести новые клинья, когда надо было выгрести отходы, а все сразу этим заниматься не могли, ну и так далее.