Наёмник

Теперь следователей было двое. Тот, что допрашивал меня вчера, худой высокий мужчина с гладко выбритым лицом и седыми волосами, хотя с виду ему было лет тридцать. Был и второй, который тоже однажды со мной беседовал, этот был полной противоположностью первого, примерно моего роста, упитанный, розовощёкий и уже немолодой, хорошо за сорок, цвет волос было определить невозможно, поскольку голова его была всегда гладко выбрита. Зато имелись седые бакенбарды. А кроме этих двоих в комнате присутствовала женщина. Странная женщина. Было ей около тридцати лет, она куталась в чёрный бархатный балахон, который скрывал её почти целиком, только из-под капюшона выглядывало лицо. Лицо её было примечательным, если бы она не шевелилась изредка, я бы счёл её мёртвой. Она была бледна, как свежепобеленная стенка, на худом лице не было ни кровинки, лишь изредка под тонкой кожей просвечивали синие вены. Глаза выглядели стеклянными, я сразу заподозрил её в пристрастии к веществам, которые в этом мире тоже кое-где применяются и пользуются популярностью. Отдельно следует отметить цвет этих глаз, они были какого-то невозможного синего цвета, таких просто не бывает у обычных людей. Руки, торчавшие из рукавов были тонкими и такими же бледными, на среднем пальце левой руки имелось массивное кольцо с печаткой, где крупный рубин был окружён кучей гравированных рун. Из какого металла было сделано это кольцо, я так и не понял, что-то, вроде стали, вот только цвет был необычный, дымчато-серый.

Меня снова усадили на неудобный стул и стали задавать вопросы:

— Итак, сержант Эрик, мы уже прояснили с вашей помощью многие моменты случившегося, теперь осталось разобраться с вами, — начал издалека худой, — мы пытались навести справки о вашем прошлом и, представьте себе, ничего не нашли. История вашей жизни начинается около десяти лет назад, когда в городе Рейделл вы подошли к вербовщику и завербовались в наёмную пехоту. После этого выяснилось, что новый солдат, совсем ещё молодой, отлично владеет грамотой, более того, понимает армейские команды, обладает чудовищной физической силой, знает приёмы борьбы, а вдобавок, ничего о себе не помнит. Так сказал Эдвард де Шаббат, представьте себе, старик ещё жив, хотя и давно отошёл от дел.

— Новый рекрут участвовал в нескольких битвах, за храбрость и сообразительность был произведён в сержанты, — продолжил толстый, — после разгрома мятежников в битве при Честере, когда наниматель погиб, остатки пехотного подразделения перешли на службу к королю, с тех пор начинается история королевского сержанта. Что-то не так?

— Всё так, — я кивнул, спорить тут было не с чем. — Вот только зачем вам рассказывать мне историю моей жизни? Я её прекрасно помню.

— Помните, — согласился толстый, — вот только не всю. Нас интересует, что вы делали до всего этого. Можете что-нибудь рассказать?

— Мне нечего рассказывать, вы ведь сами сказали, что я ничего не помню, и это истинная правда. То же самое я говорил Старому Эду, когда он меня допрашивал. Моя жизнь началась тогда, когда я очнулся на лугу, где пас коров. Я был простым пастухом в деревне, более того, с репутацией дурака. Но мне это занятие не понравилось, а потому я ушёл. Попутно выяснил, что владею грамотой и знаю много таких вещей, которые не по уму крестьянина. Но это всё. Я ушёл в город Рейделл, некоторое время работал в каменоломне, потом завербовался в солдаты, а дальше вы знаете.

— Вы ведь сами понимаете, что так не бывает, — грустно сказал худой. — То есть, человек мог потерять память, в силу каких-то ранений или шока, но ведь вы существовали и до этого. Был какой-то сельский пастух, который внезапно всё о себе забыл, но при этом так же внезапно поумнел. Есть что-то, чего мы не знаем, что-то важное, что, возможно и послужило толчком для дальнейших событий.

— У меня есть мысли, — сказал я осторожно. — Я уже однажды высказывал их, но это исключительно мои догадки, никакого подтверждения им нет.

— Изложите, — предложил толстый.

— Где-то жил учёный книжник, грамотный и многое знающий, возможно, он имел отношение к военной службе, возможно, он умер, а потом в силу непонятных причин, его сознание перенеслось в тело пастуха, при этом стёрлись все воспоминания о своём прошлом, оставив только знания и навыки.

— Чужая душа в новом теле, — глухим, словно из бочки голосом проговорила женщина, от неожиданности я вздрогнул. — Это важно.

Она встала с места и подошла ко мне.

— Встань, Эрик, — сказала она, и я немедленно подчинился. — Дай мне руки.