Найти Эдем

Факел на стене чуть потрескивал, дрожащее пламя освещало грубо отесанные камни. Желтоватый дым тянулся вверх, исчезая в дыре, пробитой в закопченном каменном потолке. Павел повел плечами, несколько раз напряг и расслабил связанные за спиной руки, поворочался, пытаясь поудобней устроиться на охапке шуршащей сухой травы.

«В нашей тюрьме хоть окна есть», – подумал он с неудовольствием и потерся о плечо подбородком. Подбородок был колючим, и если так пойдет дальше – того и гляди отрастут борода и усы, как у Леха Утопленника.

Он покосился на сбитую из тесно пригнанных друг к другу досок дверь в низкой сводчатой нише. В двери было пропилено небольшое квадратное отверстие, сквозь которое виднелась каменная стена коридора. Стена, казалось, подрагивала от неровного света невидимых отсюда факелов.

Запертая дверь, конечно, не помеха, думал Павел, но там, в коридорах, в переходе, ведущем к дому наместника, полным-полно охраны – вполне успеют продырявить автоматной очередью или проткнуть десятком стрел. И не спасут никакое способности. Нет, если придется уходить – то другим путем. Но пока стоит подождать возвращения Стража – может быть, он действительно скажет о Земле? Долго, однако, они там беседуют с наместником о его, Павла, дальнейшей судьбе…

Гулко прокричали в глубине коридора – видно, звали кого-то из охраны

– и мимо двери протопали тяжелой рысью, на мгновение мелькнув в квадратной прорези, громко ворча на бегу. Топот удалился и снова все стихло. Павел прислонился головой к стене, ощутив виском холодную неровную поверхность камня, и закрыл глаза. Он не мог определить, сколько времени провел в этой искрящейся темноте внутри раскрывшегося холма, окруженного Заколдованными Деревьями. Не было никакого Черного Стража, никого и ничего не было, кроме черноты с то близкими, у самого лица, то далекими золотистыми искрами. Он не чувствовал под ногами опоры, не чувствовал никакого движения, словно застыл под водой, не достав дня, в темном иорданском омуте под обрывом Ванды. Он двигал ногами, разводил в стороны руки, не ощущая ни малейшего сопротивления воздуха. Золотистые искры подплывали к лицу, скользили по щекам – но не обжигали, и их прикосновений не чувствовалось, а может быть и не было прикосновений. Чернота казалась то слишком тесной, как в детстве под одеялом, когда бьет по стеклам дождь, то беспредельной, расползшейся в разные стороны, подобной таинственной библейской внешней тьме, наполненной плачем и скрежетом чьих-то зубов. Чернота была необычной, совсем непохожей на ночной лесной мрак, вообще ни на что непохожей, и Павел испугался, что умер и обречен теперь веки вечные висеть в этой темноте. Черный Страж представился ему мертвецом, который выходит из могилы и живет среди людей, а потом вновь возвращается в царство смерти. А он-то, глупец, осмелился преследовать мертвеца!

От испуга Павел начал думать и решил, что еще не поздно собрать все силы, послать мысленный приказ и вернуться в Лесную Страну, вновь стать живым. Он приказал себе не паниковать и сосредоточился.

«Откройся, откройся, откройся!»

Зашелестело, надвигаясь, зашумело недалеким водопадом, засуетились, отпрянули, брызнули врассыпную золотистые искры, только что застывшие мерцающим кругом – и исчезли. Сгустилось, затвердело за спиной, несильно толкнуло – и Павел шагнул вперед, выставляя руки, покатился вниз, приминая что-то податливое, похожее на траву – и его оглушил прежний страх, что удерживал перед Заколдованными Деревьями.

Но теперь Павел знал, как поступать со страхом. Бросил его, ослабевшего, в увеличившееся солнце, и, лежа в зарослях каких-то растений, совсем непохожих на волчий мох, начал разбираться, что к чему, и с какой стороны холма его выбросило, и почему вокруг странный полумрак, и где же утро?

Первым делом он посмотрел вверх, ища глазами источник неяркого, отнюдь не солнечного света, – и едва сдержал крик. В небе, в окружении сочных колючих звезд, висели два бледных полумесяца – один побольше, другой поменьше, – излучая мягкое приглушенное сияние. А звезды? Это были совершенно незнакомые звезды! Потрясенный Павел торопливо обшаривал взглядом небо, отыскивая привычные созвездия. Где Ноев Ковчег, где Небесная Гора, Храм, Тропа Трех Охотников, Звездное Колесо, Крест?.. Откуда эти светящиеся видения в форме полумесяцев? Неужели он все-таки умер и попал в загробный мир? Кто ждет его здесь: предки-основатели, Ванда, Безумная Лариса, дед Саша?.. Неужели такое вот оно и есть, царство смерти?

Он встал во весь рост среди высоких, ему по грудь, растений, источающих незнакомый приятный запах (что, и после смерти можно чувствовать запахи?), и огляделся. Он находился у подножия невысокого холма, поросшего все теми же душистыми растениями, вокруг в полумраке угадывалась долина, и в отдалении горели костры, полукругом охватывая холм. У костров виднелись чьи-то фигуры.