Найти хранителя

Ольта осторожно стала разматывать левую руку, в каждый момент ожидая, что из под ткани покажутся костлявые, покрытые остатками кожи тёмные скрюченные пальцы, однако совсем неожиданно из-под тонкой узорчатой ткани выглянула вполне живая на вид, белая рука с длинными пальцами.

— Не бойся! Я же тебе говорил, что это не мумия, а тело!

С этими словами Трис освободил от ткани голову. Ольта с удивлением увидела красивое, хоть и очень бледное мужское лицо, показавшееся из под золотистых полос ткани.

Хранитель минуту внимательно рассматривал этого темноволосого мужчину, а потом несколько раз провёл рукой над его лицом, словно что-то искал.

— Вот как всё повернулось! — задумчиво произнёс он. — Похоже, мой тысячелетний путь закончен и наступило время мне уходить. Физическое тело наследника выдержало такой долгий стазис, а вот сознание нет. От наследника осталась только хорошо сохранившаяся телесная оболочка. Это тело вне стазиса без действующего сознания просто умрёт через десяток минут.

Выходит, что передать силу главы рода больше некому. Даже если у этого мужчины были наследники, они все уже закончили своё земное существование. Род закончен, моя программа выполнена.

Значит, через десять минут после смерти этого тела я покину ваш мир и мой кристалл опустеет навсегда. Окно в Хротоше захлопнется. Хранителей на вашей планете останется только одиннадцать.

Ольта встала и сделала шаг назад, пытаясь оглядеть темноволосого мужчину, лежащего перед ней на полу целиком. Что это значит для Тресара — покинуть мир навсегда? Мир, где он провёл тысячи лет?

— Ты правда хочешь совсем уйти, Трис? Больше никогда не сможешь вернуться к нам в человеческом теле? — снова спросила Ольта. Тоска от предстоящего расставания острыми когтями сжала сердце. — Может, останешься хотя бы на чуть-чуть.

— Ещё будучи в Хротоше — да, хотел закончить свою миссию и уйти насовсем. Сейчас — нет. — Трис поднял голову и теперь прямо смотрел ей в глаза. Его глаза мерцали, отражая свет магических фонарей. — Я хотел бы пожить здесь ещё немного. Всего одну человеческую жизнь. Хотел бы прожить её рядом с тобой, мышка. Мы с тобой ещё многое не обсудили, не сделали и не попробовали. В тебе так много любви…

Ольта смутилась, отвернулась и машинально пальцем коснулась розовой грани кристалла, стоящего на саркофаге.

Она подняла голову, однако не успела что- либо сказать, только краем глаза успела заметить тёмную фигуру, появившуюся из тени за спиной у Триса.

Фигура махнула рукой и огненный сгусток полетел прямо в Ольту, стоявшую рядом с кристаллом.

Время замедлилось. Она с ужасом видела как прямо на неё, увеличиваясь в размерах, летит огненный шар. Женщина попыталась отшатнуться, но это маленькое злое солнце вонзилось ей в грудь и опалило лицо.

Жгучая боль затопила сознание.

Она тоненько всхлипнула, упала на колени, прижав руки к груди, и застонала, сжав зубы от этой невыносимой огненной пытки. Кричать сил не было.

Трис мгновенно развернулся к тени, однако его вмешательство уже не требовалось. Гилней, в этот момент вошедший в пещеру, одним взмахом своего широкого ножа снёс нападающему голову сзади.

Они бросились к сжавшейся в комок, стонавшей на полу Ольте.

Трис сел на пол, опершись на саркофаг спиной, подхватил и посадил её, скрючившуюся от боли, себе на колени.

— Ольта, Ольта, — позвал он, — спи, спи, милая моя, сейчас боль уйдёт.

Прошла пара мгновений, и женщина расслабленно откинулась ему на плечо. Внушение подействовало, её сознание подчиняясь приказу погасло, и боль временно отступила. Сразу стало тихо.

— Заснула, — напряжённым голосом сказал Трис. — Сейчас посмотрю насколько у неё сильные повреждения.

— Прости, Крис, он меня там оглушил, — виновато произнёс Гилней, пока Трис аккуратно снимал чёрные обгорелые лохмотья с её груди. — Они всё-таки подстраховались, и третий был снаружи. Он меня оглушил, когда я наклонился, чтобы ребятам помочь.

Трис осмотрел ожоги. Лицо у Ольты было обожжено, но всё-таки оно пострадало во вторую очередь. Глаза остались целы. Даже волосы и ресницы не пострадали. Основной удар пришёлся на шею и верхнюю часть груди. Наверное, нападающий целил в сердце. Черная обгорелая яма на груди рядом с ключицей производила ужасающее впечатление. Отвратительно пахло горелой плотью.

— Я сам виноват, — вздохнул Тресар, проводя рукой над раной и снижая болевой шок. — Ведь заметил же, что кто-то за спиной стоит. Ненависти не чувствовалось. Только ощущалась решимость довести дело до конца и острое желание уйти. Видимо, он увидел, что его группа жива.

Трис махнул головой в угол, где до сих пор с отсутствующими лицами, как истуканы, стояли двое мужчин.

— Думал, что стоит кто-то из вас. Или ты, или твои друзья из отряда.

Он замолчал не в силах говорить, потом страдальчески зажмурился и застонал, прижав женское тело к себе.