Найти себя. Лучшая фантастика – 2023

— Ты кто… то есть как тебя зовут? — слова выходили трудно, со свистом. Анабиоз, старый добрый сон без сновидений, отпускал не сразу.

— Я Б-120, автономный улучшенный астромодуль.

— А где Ворчун?

— Оболочка, которую вы использовали в своей гарнитуре?

— Да, черт побери! Где мой Ворчун?

— Я имею доступ к этим файлам, но языковая семантика оболочки может помешать адекватному обмену данными.

— Та-ак… а ты знаешь, Б, мать твою, 120, что такое презерватив?

— Полимерное изделие, применяемое для контрацепции.

— Молодец! А как его применяли?

— Его надевали, поправка — натягивали на…

— Вот! А теперь возьми из своих закромов Ворчуна и натяни его на свою семантику, как тот презерватив на сам знаешь что. А то, боюсь, наши с тобой отношения окажутся недостаточно защищенными.

Астромодуль умолк. Ленька воспользовался паузой, чтобы сесть на кровати и осмотреться. Блок десомнации, в котором ему довелось очнуться, немного отличался от стандартного. Был меньше, но при этом технологичнее, что ли? Неужели-таки наскребли денег на реновацию лайнеров? Зато голова после анабиоза кружилась и зубы ломило, как обычно. А где же кашель? А вот и он!

Жемчугов упал на колени, выхаркивая из себя парсеки ледяного забытья. Все выделения немедленно впитались в пол, как будто ничего и не было. Даже немного обидно. Он почесал голову — лысая и какая-то неестественно гладкая, видимо, от стимуляторов. Когда это он успел обриться? После Андромахи, что ли? Или это было уже на станции Фронтир? Проклятье! В голове бардак!

— Хреново выглядишь, старик! Бухал вчера?

— Ворчун! Наконец-то! — Он подцепил эту оболочку на черном рынке в трущобах Брабанта. Какой-то нищий код-стример, сторчавшийся до синевы, продал Ворчуна за пару таблеток эскапита и обгоревший томик Лорки. Если бы он знал, как поможет Леньке эта программа, то запросил бы больше.

— Слушай, я вот думаю, когда ты двинешь кони, меня ж отключат к чертям…

— Не дождешься. — Жемчугов снова согнулся в приступе кашля.

— Так, дядя, давай-ка хлебни воды. Я туда кой-чего набодяжил. Коктейль «Звездный ужас», особый рецепт. Сразу почувствуешь себя лучше. Может, даже эрекция будет.

Ленька сделал большой глоток солоноватой жидкости, потом еще один. И в самом деле стало легче.

— Какой-то здесь сервис слишком продвинутый. Странно.

— Ну да, мажорят чуток. А нам-то что? Дают — бери.

— Главное, чтобы потом не замучили процентами.

— Не, брат, не в этот раз. У тебя тут большой кредит доверия.

— То есть эти рассуждения про капитана мне не приснились?

— Нет, бро. Ты единственный бодрствующий человек на корабле, а значит, как бы капитан!

— Но почему разбудили именно меня?

— Зришь в корень, старик. Тебе предстоит работенка.

— То есть как? Какая еще работенка? — Жемчугов судорожно пытался восстановить в голове события до анабиоза… и не мог. Все как-то путалось, плыло. Вспомнилось, как он впаривал неолуддитам на Терпсихоре универсальные нанобобы «Дом, который можно съесть! И никакой техники!», потом драпал от налоговиков на стареньком грузовике с поэтичным названием «Хам судьбы», затем было хорошее дельце на станции Фронтир… Или на Фронтир он попал до бобов? Чертов анабиоз превращает мозги в дуршлаг!

— Ты, дядя, теперь работаешь на Дядю, — хохотнул Ворчун.

— Я на контракте? Погоди, а кто наниматель?

— Вот, сам смотри, — перед удивленным Жемчуговым в воздухе возникла виртуальная копия трудового договора.

— Эмарт Шашагарджолия, — имя заказчика вызвало в памяти торговца некоторое возмущение. Всплыло название корабля «Навкратия». Вот оно что!

— Это как-то связано с Паромщиками? — наконец выдавил он.

— О! У пациента появились зачатки логического мышления! — заржал Ворчун. — Помнишь, почему Большой Эм проникся к тебе любовью?

— Я… вступил в контакт с Паромщиками.

— В первый контакт с чертовыми пришельцами, старичок! Знаешь, ты ведь гребаная знаменитость! Будь я теткой, родил бы от тебя детей!

— Я нелегально вез на Скарамуш партию кабин для анабиоза… — Он вспомнил нишу в грузовом отсеке и эти шесть капсул. Как подключал одну из них и боялся, что не подойдут разъемы, потом закачивал в резервуары хладагент и боялся утечки, потом делал себе укол сомнастаза и боялся, что не успеет включить программу дегидратации. Так себе воспоминания.

— Давай-давай, не стесняйся, бомби, предположим, это не тебе, а мне отшибло память.

— Конкуренты Эмарта взломали бортовой компьютер, заблокировали все легальные анабиозники и направили корабль прямиком в Плащаницу.

— Да, в траханую метеоритную крупорушку, которую орел не перелетит и заяц не перескочит.

— Включился резервный модуль. Он старался переписать чужой код, но разбудить команду так и не смог.

— Зато нашел твой схрон с контрабандой и тебя в одной из внесистемных капсул. Сюрприз!

— Да, нашел, ведь мне нужно было ее как-то запитать. Потом я проснулся, и оказалось, что мы уже никуда не движемся.

— Потому что вас тормознули Паромщики.

— Не совсем так. Они нас как бы… съели. Их корабли — что-то вроде огромных рыб… живые, ну или почти живые.

— И ты поперся по рыбьему брюху общаться с зелеными человечками?