Наивная смерть

– Спасибо. Да, она сама ее отвела. – Кора перехватила сумку и принялась убирать продукты в блестящие черные шкафы или в огромный серебристый холодильник. – Кто-нибудь из них время от времени берет это на себя, хотя это всегда планируется заранее. Они в этом смысле очень внимательны: всегда дают мне знать заранее, когда у меня будет немного времени для себя. Но на этот раз хозяйка сказала мне прямо утром, как только хозяин ушел на работу. – Она закрыла последнюю дверцу. – Могу я предложить вам с напарницей чего-нибудь выпить, лейтенант? Может, чаю?

– Спасибо, не нужно.

– Ну, если вы не против, я заварю себе чашечку. Я так расстроена… Вы говорите, еще один учитель умер. А ведь бог троицу любит, как говорится. – Кора послала Еве робкую улыбку и запрограммировала для себя на автоповаре чашку чаю. – Знаю, это суеверие, но все-таки. О боже, Рэйлин! Мне же надо забрать ее из школы. Но я не должна оставлять хозяйку без присмотра.

– Ее заберет отец.

– Ну ладно, это к лучшему. – Кора взяла чашку и вздохнула. – Ну и дела.

– Как выглядела миссис Страффо, когда вернулась домой, отведя Рэйлин в школу?

– Выглядела она плохо и сказала, что чувствует себя так же. – Кора присела на табурет у барной стойки, чтобы выпить чай. – Надавала мне поручений, а сама сказала, что хочет отдохнуть, поспать, и включила защитный режим, чтобы ее никто не беспокоил. Я сделала ей чаю, а потом вышла за покупками.

– Она часто посылала вас за покупками?

– Да, конечно. Это же условия проживания. Только не думайте, что она заездила меня до полусмерти. Ничего подобного.

Ева вспомнила изысканную обстановку игровой комнаты и детской спальни наверху.

– И вы проводите много времени с Рэйлин?

– Да, и она прелесть. По большей части, – со смехом добавила Кора. – Но воспитание хозяйка мне не доверяет, если вы меня понимаете. В отличие от многих. Эта семья много времени проводит вместе. Работают и играют. Хозяйка – очаровательная женщина и очень добрая. И хозяин тоже. И все же я должна сказать, мне кажется, хозяин не должен был защищать этого человека, раз хозяйка не хотела. Она страшно расстроилась. А теперь он умер. Она мне сказала, что он умер, когда я ее в постель укладывала. Бедняжка, у нее нервы совсем расшатались.

Когда они покинули пентхаус и Пибоди доложила Еве, что Моузбли согласилась прийти в управление для повторных показаний, Ева подумала: «Вот и посмотрим, у кого еще нервы сегодня расшатались».

У нее самой нервы были натянуты до предела и вот-вот грозили лопнуть, когда она вошла в «загон» своего убойного отдела. Разговоры сразу смолкли, возникла красноречивая пауза, а потом все заговорили как ни в чем не бывало, но только о другом. На нее бросали взгляды искоса и тут же отворачивались.

И ни единого слова о том, как она смотрелась вчера в программе Надин.

«Потому что это уже не главная новость, – подумала Ева, проходя в кабинет. Она еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью. – Главная новость – это муж лейтенанта и сногсшибательная блондинка».

Ева сделала себе кофе и заметила в голосовой почте поступившие сообщения. От Надин, от Мэвис, от Миры, от репортерши, которая выпустила сплетню в эфир этим утром. К черту. Пусть жарится в аду веки вечные, решила Ева.

Она пропустила сообщения от Мэвис и Надин, подавив чувство вины, но выслушала послание Миры.

– Ева, я подготовила для вас подробный психологический портрет, послала его вам на компьютер. Надеюсь, вы свяжетесь со мной, если захотите поговорить о личном деле. Я всегда в вашем распоряжении.

– Нет, я не хочу об этом говорить, – пробормотала Ева и отключила телефон.

Потом она связалась со своим начальством и запросила разрешения об устном рапорте. С письменным она разберется позже. «Надо заглянуть к Моррису, – добавила она мысленно, выходя из кабинета. – Еще раз обыскать квартиру Уильямса. Бросить Фини на электронику».

Она знала, что делать, как вести следствие, как раскрыть дело, как его закрыть.

Не знала только одного: что делать со своей жизнью.

Наверх она поднялась по эскалатору. Пусть на нее бросают взгляды искоса. Это лучше, чем терпеть те же взгляды, сверлящие ей затылок в тесной клетке лифта.

Секретарша Уитни вообще не пожелала встретиться с ней взглядом.

– Можете входить, лейтенант. Он вас ждет.

Уитни сидел за столом. Широкие плечи, крупные руки. Суровое лицо. Темные глаза прямо смотрели на Еву.

– Лейтенант!

– Сэр! Я полагаю, у нас есть прорыв в деле об убийстве Фостера. Это связано со смертью утонувшего в бассейне Рида Уильямса.

Он откинулся в кресле, пока она делала рапорт, и не перебивал ее до самого конца.

– Вы решили не вызывать на допрос Аллику Страффо?

– Не сегодня. Мы ничего не добились бы от нее, майор. Я думаю, надо нажать на Моузбли, из нее можно выжать гораздо больше. У них обеих были и мотив, и возможность, но, скорее всего, именно Моузбли столкнула его в воду. Или под воду. Обеим есть что терять, но, судя по поведению Страффо в тот момент, когда ее проинформировали о смерти Уильямса, для нее это было новостью. Она могла бы использовать время после убийства…

– Если это было убийство.