Наизнанку

— Ну? Чего не спится? — сел, аккуратно перенеся растревоженное колено через порог.

— Нравится смотреть, как подстреленные птицы разрабатывают свои крылья, — Паха кивнул на мое колено. — Есть в этом что-то трогательное. Так сказать, воскрешение Феникса, что ли…

— Черт, да ты сегодня в ударе? Прямо извержение шуток! Давай, я сегодня добрый. Готов выслушать весь твой арсенал. Но, может, зайдешь в гости?

— Нет, говорить будем здесь. Это была последняя шутка, а ты завязывай скалиться. Тебе говорили, что от твоей улыбки страшно становится? Даже мне.

— Ой, Павлуша, говорили. А теперь давай. Что привело тебя ко мне в такую рань? Кто ходит в гости по утрам?

— Парам-пам-пам… Парам-пам-пам… — как-то задумчиво произнес он и повернулся ко мне, зафиксировав блуждающий взгляд. — Я нашел тропинку к Корнею. Нашел того, кто очень близок к нему. Он готов поделиться нужной тебе информацией за нескромную сумму денег. Что-что, а Корней так же скуп, как и прежде. А парню очень нужны деньги. Прямо сейчас.

— Жадность фраера сгубила… — пошарил по карманам, в поисках сигарет, но ничего не нащупав, схватил пачку с приборной панели. Пашка задумчиво наблюдал за сонными собачниками, медленно бредущими в сторону парка. Их питомцы резво прыгали, стараясь вырваться и ощутить свободу.

— Да, точно. Ты должен дать отмашку, Олег, — Паша опустил голову и стал растирать виски. — Просто отмашку.

— Да, но прежде мне нужно закончить пару дел, — я выдохнул непривычно горький дым. — Пока он спокоен. Думает, что я забыл.

— Значит, это правда?

— Смотря, что?

— Ты теперь будешь вместо Моисея?

— Павлик, а кто с тобой поделился столь секретной информацией? Неужели на очередной летучке начальство объявило?

— Это же криминал, Олег! Отступись, есть время для маневра. Есть еще выбор!

— Паш, у меня нет ни выбора, ни времени. Криминал будет всегда, его невозможно истребить. Всегда найдутся люди, способные сплотить вокруг себя отморозков. Так пусть лучше это буду я. Их нужно контролировать и направлять в выгодное русло. Ты думаешь, я первый? Нет, поверь.

— Ты понимаешь, что лет через двадцать придет «новый Скала» и сдвинет тебя?

— Прекрасно понимаю. И буду мечтать о том, чтобы он пришел, как можно раньше. Тогда я уеду, и встречу старость на берегу Индийского океана, засыпая под шум прибоя. Ты, кстати, тоже приглашен. Будем вместе кряхтеть и пускать слюни, разглядывая знойных девчонок.

— Ты здоров? Что с тобой?

— Паш, я не отступлюсь. Я уничтожу Корнея. Мне не нужны его бабки, бизнес, дело. Придет время, и я буду танцевать на его костях. Отступиться — это простить… Простить ему смерть моих родных? Простить — это забыть закрытые гробы, забыть запах обгоревшей человеческой плоти. А забыть — это сдаться. А я никогда не сдаюсь, даже если мне говорят, что впереди тупик. Я буду ломиться, пока не вдохну аромат свободы. Паш, прекрати меня отговаривать. Ведь мы оба знаем, что ты меня понимаешь, а отговариваешь, чтобы умаслить своё истинное «ментовское нутро».

— Я помогу тебе. Мы вместе станцуем на его костях. Выбирай танец. Я тоже все помню…

*****

— Боже! Как красиво! — Яна не переставала вздыхать, оглядывая пышно украшенный зал загородного клуба. Просторная территория была уставлена столиками с нежно-голубыми скатертями. Вдоль стен стояли высокие вазоны с тропическими цветами. На стеклянных полках горели толстые свечи, искры от дрожащего огня отражались в тонированных окнах, наполняя атмосферу праздника волшебством. После торжественной части, гости оторвали свои пафосные задницы от мягких кресел и начали курсировать по периметру, обмениваясь натянутыми улыбками, восхищенными возгласами, и тоннами фальши. В центре зала сидела Марина в пышном платье, окруженная близкими родственниками. Я ждал, что появится Моисей, но его не было. И только Миша, задумчиво курил и не сводил с меня взгляд. Он не решался подойти, да и я не спешил начинать разговор. Он хмурился и постоянно сжимал руку в кулак. Пожелтевшие от сигарет пальцы нервно постукивали по столу. Не ожидали, что мы не будем прятаться. Я наслаждался нескрываемым удивлением на лицах многих.

— Очень красиво! — Янка не могла оторваться от панорамного остекления. Клуб находился среди леса. Высокие, с человеческий рост, сугробы были украшены гирляндами, голубой свет которых будто подсвечивал снег изнутри. Стен не было, были сплошные окна. Она, как ребенок не сводила взгляда с зимней красоты. — Я тоже хочу дом посреди леса. Чтобы наслаждаться изменениями природы, дышать свежим воздухом и ощущать себя оторванной от загазованного города с его рутинными проблемами. Я хочу туда, где снег… Чтобы идти, а вокруг снег. И чтобы щуриться от белизны!

— А я хочу туда, где жарко и ноги утопают в песке. Хочу слушать звук прибоя и просыпаться среди ночи, чтобы окунуться в прохладном ночном море.