Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Для Питера та поездка тоже не прошла зря. Он заметил, что Стив О’Рурк все время таскал с собой тяжелое пальто, однако надел его лишь перед совещанием. Питеру стало любопытно, и он спросил Стива, почему так. Стив объяснил, что это его пальто типа «злобный ублюдок». Оно придавало фигуре дополнительный объем, все совещание Стив проводил стоя, а не сидя, и все это – мощный инструмент переговоров. Пальто Питер себе не купил, зато не пожалел денег на пару ботинок типа «злобный ублюдок» и по-прежнему надевает их на конфликтные переговоры. Уверяет, что ботинки крайне эффективны.

За много лет самостоятельной и свободной работы мы отвыкли от общения с другими организациями, которые действуют по совершенно иным правилам, так что споры у нас случались. Но конечный продукт оказался более чем достоин затраченных трудов – машина неплохо продавалась даже в Европе, и она, безусловно, милей моему сердцу, чем лучшая из газировок.

Некоторые особенности климата никуда не деваются – пока мы репетировали, было сухо, но с первого же концерта зарядили дожди. На одном шоу – мокрее мокрого – аппаратуре становилось все хуже и хуже. Колонки откровенно хрипели, мониторы вырубались, а мои барабаны все больше пропитывались водой. Подобно капитану Хорнблауэру, мы принайтовили себя к грот-мачте и играли, сколько могли, но в конце концов нам все же пришлось покинуть судно. Этот случай напомнил нам, что стадионные шоу, конечно, сулят золотые горы, однако ими гораздо сложнее управлять. У нас были сказочные эффекты – особенно гигантский зеркальный шар, – но, если на сцене потоп, толку от них чуть.

После работы на «Британия-роу» мы с Риком и Дэвидом еще острее ощущали себя цельной гастролирующей группой. Однако с нашей традиционной сдержанностью мы забыли сообщить об этом остальной команде – примерно той же, что работала на туре 1987 года, – и с их точки зрения ситуация выглядела несколько по-иному. Наше с Дэвидом и Риком позитивное единение подрывало общекомандный дух и явно изменило внутреннюю динамику. Когда вскоре после начала тура мы решили выйти на первый поклон втроем, это, мягко говоря, положения дел не улучшило.

После трех концертов во Флориде и в Техасе мы направились к югу от границы на единственное шоу в Мехико. Так нам впервые довелось выступить в Латинской Америке. Атмосфера была дикая, буйная, а зрительская аудитория значительно моложе, чем в США. Эта аудитория не только впервые видела Pink Floyd, но, похоже, впервые открывала для себя музыку. Пару вечеров отыграв в Нью-Йорке и закончив с гастролями в Северной Америке, мы вылетели в Лиссабон, где с ходу приступили к европейской части, которую ненадолго прервали в июле, когда Дэвид сочетался браком с Полли в Лондоне.

В начале сентября мы оказались в Праге (тоже новая для нас площадка). Вечером накануне концерта на Страговском стадионе перед 120 000 человек мы ужинали с Вацлавом Гавелом, драматургом и бывшим узником совести, который теперь стал президентом. Это был вовсе не «шикарный банкет», которые предпочитают таблоиды (и почему им непременно надо изъясняться на этом жаргоне?), а неформальный фуршет в кафе на берегу реки. Кое-кто из нас серьезно подготовился, почитав книги чешского президента по пути на концерт, чтобы показать знакомство с его работами, и теперь гадал, не провел ли Вацлав всю ночь, перебирая свою коллекцию дисков. Кое-кто из его министров, судя по всему, в прошлой жизни был рок-критиком. Я все размышлял – может, при новом режиме тайная полиция пишет рецензии на новые альбомы?

Тридцать барабанов, сорок тарелок, двадцать пэдов, один гонг и один колокол. (Эд, перкуссии уже хватит.)

На этих гастролях к нам присоединился Дик Пэрри – и вновь сыграл свои саксофонные партии с «The Dark Side of the Moon» и «The Division Bell».

Тем временем нам по-прежнему не составляло труда путешествовать инкогнито. В Италии я в очередной раз убедился, как удачно, что мы никогда особо не лезли на глаза. Местные папарацци давились в аэропорту, дожидаясь, когда мы сойдем с самолета. Но, как выяснилось, узнавали нас с трудом – объективы продолжали терпеливо целиться в самолет даже после того, как мы сошли с трапа, миновали фотографов и забрались в автобус.