Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Мы лихорадочно отменяли запланированные на август концерты, отодвигая их на месяц. Сид отправился на Форментеру со своей подружкой Линдси Корнер, Риком, Джульетт и Сэмом Хаттом, который прихватил жену и недавно родившегося ребенка. Роджер и Джуди остались на Ибице, в короткой паромной переправе от Форментеры. Особого успеха это предприятие не принесло: улучшения у Сида не наступало, зато периодически случались приступы неистовства. Однажды вечером, когда была особенно мощная гроза, буйство природы словно отражало внутреннее состояние Сида – Джульетт вспоминает, что тогда он в буквальном смысле пытался лезть на стены.

Тем временем в Англии мы по-прежнему планировали будущее группы. Роджер рассказывал «Мелоди мейкер»: «Сейчас мы разочарованы тем, что для выживания приходится играть на множестве площадок, которые нам совершенно не подходят. Нам нравится наша музыка. Это единственная движущая сила, которая за нами стоит. Но мы не можем и дальше кататься по клубам и танцзалам. Мы хотим новой среды и уже думаем использовать шапито». Мы планировали будущее, но не знали, как к нему подобраться.

Сид на пляже в Миджорне на острове Форментера в августе 1967 года; с ним Рик (крайний слева), Джульетт (лежит), Джуди и Роджер (в центре), а также Сэм Хатт (второй справа).

Когда Сид, нисколько не поправившись, вернулся с Форментеры, мы слепо нырнули в работу. В сентябре нам не без труда удалось дать несколько концертов в Британии и Голландии, а также поработать в студии над записью последних, несколько бессвязных песен Сида. Вдобавок мы торопливо готовились к нашим первым гастролям в США. Первый концерт должен был состояться 26 октября в Сан-Франциско, в «Филлморе» Билла Грэма, однако путешествие не прошло гладко. Эндрю Кинг говорит, что заранее боялся этих гастролей. Его опасения оказались не напрасными.

Когда Эндрю вылетел в Нью-Йорк, чтобы встретиться с агентом и получить контракты для тура, агент небрежно сунул руку в ящик стола и вручил Эндрю пистолет – использовать на гастролях по Америке. Эндрю, незнакомый с огнестрельным оружием, поинтересовался, зачем ему это нужно. «Пистолет не обязателен, пацан. Не хочешь – я уберу». Даже в периоды самых крутых английских туров до такой крутизны никогда не доходило.

Затем Эндрю направился на Западное побережье. Наше разрешение на работу еще не прибыло, а это означало, что первые концерты придется пропустить. Эндрю припоминает, как он сидел в конторе известного своей вспыльчивостью Билла Грэма и слушал, как тот в пух и прах разносит несчастного служащего фирмы грамзаписи от имени группы Jefferson Airplane, чьим менеджером он тогда был. Бросив телефонную трубку, Билл повернулся к этому неоперившемуся британцу, чья группа, судя по всему, не в состоянии вовремя выйти на сцену. «К Биллу Грэму группы всегда прибывают вовремя!» – проревел он.

Тем временем в Лондоне мы круглыми сутками ждали, когда наконец оформят все документы, и каждый вечер готовились сию минуту вылетать. Мы провели бесконечные часы в посольстве США в Лондоне, дожидаясь виз. Для нынешних туров требуется гигантский объем бумажной работы, но уже тогда бюрократии хватало, а коммуникации были заторможены и плохо налажены. Проблемы были как с документами, так и с организацией ответного тура по Британии американских музыкантов Sam the Sham and the Pharaohs – профсоюз по-прежнему требовал равного обмена британских артистов на американских и наоборот.

Наконец Билл Грэм решил проблему, среди ночи позвонив американскому послу в Лондоне, и в итоге ему все-таки удалось ускорить бумажную канитель. Тем временем, чтобы нас заменить, Билл нанял Айка и Тину Тёрнер, которые выступали в районе Залива и стали первыми чернокожими артистами в «Филлморе». Наконец наши визы прибыли, мы вылетели и теперь успевали выступить на другой сан-францисской концертной площадке Билла Грэма, в зале «Уинтерленд». Предзнаменования были не самыми лучшими. Встревоженная стюардесса попросила Сида потушить сигарету перед взлетом, и прямо под ее испуганным взглядом он беспечно раздавил окурок о ковер вместо пепельницы. Ничего удивительного, что на этом рейсе нас обслуживали без восторга. В Сан-Франциско мы прибыли поздно ночью, совершенно измученные, и воплями нас встретили не члены нашего американского фан-клуба, а Билл Грэм, продолжавший буйствовать из-за нашего опоздания.