Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне?

Проблема двоевластия в советских вооруженных силах — это одно из тяжелейших порождений сталинского режима. Неграмотные в военных вопросах и зачастую бездарные политработники всех мастей и рангов вмешивались в управление войсками, что всегда приводило к огромным потерям (с советской стороны) как личного состава, так и техники, о чем предпочитают помалкивать поборники мракобесия. Двоевластие разлагало советские вооруженные силы изнутри, подрывало моральный дух личного состава и уверенность командиров в своих действиях и решениях. Так, например, тот же Щаденко, прибыв в Киевский военный округ членом военного совета округа в мае 1936 года, с первых же шагов стал подозрительно относиться к работникам штаба и командирам соединений округа. Скорее всего, не без участия этого «выдающегося» руководителя был арестован и осужден командир 2-й кавалерийской дивизии округа Александр Васильевич Горбатов[112] (впоследствии генерал-армии).

Еще один крайне редко упоминаемый эпизод, характеризующий уровень «стратегического мышления» высших партийных начальников, состоит в настойчивом предложении 1-го секретаря Ленинградского обкома и горкома партии[113] Жданова Андрея Александровича упразднить Волховский фронт, а войска этого фронта подчинить Ленинградскому фронту. И Жданов настоял на этом решении, дав Сталину хвастливое обещание разгромить немецкую группировку под Ленинградом и разорвать блокаду города, хотя войска Волховского фронта находились за пару сотен километров от штаба Ленинградского фронта и были отделены от него немецкими войсками. Итог такого «мудрого» решения предсказуем — управлять войсками бывшего Волховского фронта оказалось не только сложно, а просто невозможно, в результате чего последовала серия крупных неудач и восстановление Волховского фронта.

Известно и подрывающее нравственные устои влияние политработников на личный состав советских вооруженных сил. Ярким примером может служить оценка выдающейся победы командира тяжелой танковой роты Колобанова Зиновия Григорьевича 19 августа 1941 года под Гатчиной (при обороне Ленинграда). Благодаря правильной оценке оперативной обстановки, грамотной расстановке сил и средств, смелым и решительным действиям рота Колобанова из пяти танков КВ-1 за один день уничтожила 43 танка противника, из которых 22 танка поджег экипаж Колобанова за полтора часа боя[114] [73]. Таким образом, эта победа стала мировым рекордом по количеству подбитых танков в единицу времени, и она вошла в Книгу рекордов Гиннесса. Естественно, командир полка представил Колобанова и экипаж его танка к званию Героя Советского Союза, но в дело вмешались политработники, те люди, которые никакого отношения к этому бою не имели, которые совершенно не разбирались в тактике применения танковых войск и которые и в подметки не годились Колобанову и его танкистам. Но именно политработники решали, кому и какие награды давать или не давать, и они вспомнили так называемое «братание» Колобанова во время войны между СССР и Финляндией уже после подписания мирного договора между двумя странами.

В результате Колобанов (и весь его экипаж) не получил заслуженной награды, и это несмотря на то, что он в той же Финляндии сражался отважно и уже имел серьезные боевые заслуги и даже три раза горел в танке. И в этом бою под Гатчиной танк Колобанова получил 156 попаданий бронебойными снарядами, которые, правда, броню КВ-1 не пробили, но члены экипажа в результате заброневого эффекта все же получили незначительные ранения. То есть и этот бой был не легкой прогулкой, а серьезным испытанием. Можно ли вообразить в самом страшном сне, чтобы какой-то партийный работник в фашистской Германии не позволил бы присвоить высшую военную награду Третьего рейха (Рыцарский крест Железного креста[115]) тому танкисту, который бы за полтора часа подбил 22 танка противника.

Наряду с последствиями от «неудачных» решений и предложений политработников, на их подготовку и содержание отвлекались колоссальные ресурсы, которые кроме этого еще и работали в ущерб боевой готовности и боеспособности советских войск. Приведенные примеры и оценки — это лишь небольшой мазок в общей страшной картине деградирующего влияния политработников на вооруженные силы страны. Однако это отдельная, очень болезненная тема, которая заслуживает специального, более глубокого исследования.