Накануне

Я вышел из школы через заднюю дверь, как и вошел, и зашагал мимо – вы, наверное, уже догадались – футбольного поля. Это была часть меня, которую я не смог бы забыть никогда, никогда.

Да и не хотел я о ней забывать, не хотел бросать игру в команде. Просто я устал от того, что при мысли обо мне в голову окружающим сразу приходит американский футбол и больше ничего. Особенно изматывало понимание, что я ничего не могу изменить.

Но Ривердейл – типичный американский городок, а в типичном американском городке про американский футбол в школе не забудешь. Как и про все связанные с футболом конфликты. Поэтому первое, что я увидел, выйдя из школы на яркий свет уже раскочегарившегося солнца, было наше поле. Широкое зеленое футбольное поле, в котором я каждую травинку на ощупь знаю.

И кто-то утыкал все поле пластиковыми вилками.

Белые пластиковые вилки торчали ручками вверх по всему полю. Они были расставлены ровными рядами на расстоянии в два дюйма друг от друга, словно пластмассовые солдатики. Безумие какое-то. Я моргнул, чтобы убедиться, что мне это не чудится.

Нет, не почудилось.

Наверное, не один час трудились, чтобы так густо утыкать поле вилками. И столько же часов уйдет на то, чтобы их вытащить.

Я сразу понял, чья это работа. На такое способны только «Вороны» из средней школы Бакстера в Гриндейле – главные соперники «Бульдогов» Ривердейла.

От одного взгляда на эти ряды вилок у меня упало сердце. Да уж, у «Воронов» с дисциплиной все в порядке. Постарались на славу. Как только тренер Клейтон узнает об этом, он немедленно погонит всю команду в поле на сбор вилок. А Реджи? Наверняка потребует от всех срочно придумать, как в ответ разыграть «Воронов».

Но у меня не было ни времени, ни желания заниматься ни тем ни другим.

Наверное, «хороший мальчик» Арчи сразу побежал бы докладывать тренеру о том, что случилось. Может даже, сам собрал бы всех, повел себя как настоящий «командный игрок».

Но кажется, во мне оставалось все меньше от «хорошего мальчика», которым я когда-то был, потому что я не собирался никому ни о чем говорить. Ведь, как известно, инициатива наказуема, а уборка вилок не входила в мои ближайшие планы.

Я себя просто не узнавал.

И я был настолько выбит из колеи мыслями о футбольном поле, о папе и о секретах, которые у нас появились друг от друга, что едва не проморгал кое-что еще, происходившее на школьном дворе. На том краю поля, где заканчиваются трибуны и висит табло…

Там кто-то был… какие-то люди…

Может, мне просто мерещилось, может, у меня в голове была каша из миллионов мыслей, которые думались все одновременно. Но похоже, что… это Кевин Келлер прислонился к алюминиевой стойке? Да, точно Кевин. И он определенно был не один.

«Неужели у Кевина появился парень?» Вряд ли, но с ним все же кто-то был. Кто-то, кого я узнал. Вообще этого парня трудно не узнать. Если у тебя прозвище Мус, тебя любой узнает.